Наконец добрались до кустарника. Карл слегка наклонился вперед и отодвинул в сторону ветку. Прямо перед ним в полуметре над землей располагалась дверь. Он дотронулся до толстых досок, из которых она была сколочена. Те оказались гладкими и сырыми. Пахло смолой – видимо, ею замазывали щели между досками. Той самой смолой, которой Поул Холт запечатал бутылку со своим посланием.
Совсем рядом послышался плеск воды – то есть этот дом стоял непосредственно в море. Несомненно, на сваях. Это же эллинг!
Они оказались в нужном месте.
Карл взялся за ручку, но дверь не подалась. Нащупал стержень, плотно вставленный в задвижку. Осторожно поднял его, цепь упала. Значит, самого выродка тут нет, сто процентов.
Он медленно приоткрыл дверь и сразу услышал тихое сдержанное дыхание. Запах гнилой воды, мочи и фекалий ударил ему в лицо.
– Тут есть кто-нибудь? – прошептал он.
Прошло несколько секунд, прежде чем раздался сдавленный стон.
Он включил фонарь, и представшая его глазам картина оказалась поистине душераздирающей.
На расстоянии двух метров друг от друга в собственных испражнениях сидели две склонившиеся фигуры. Мокрые штаны, слипшиеся волосы. Две небольшие живые кучки, давно смирившиеся.
Мальчик посмотрел прямо на него большими дикими глазами. Придавленный крышей, ссутулившийся, в наручниках и на цепи. Рот у него был заклеен лентой, которая слегка оттопыривалась от дыхания. Весь его вид взывал о помощи. Карл посветил фонарем в сторону и увидел девочку, навалившуюся на цепь, которая ее сковывала. Голова склонилась набок, как будто девочка спала, но это было не так. Глаза ее были открыты и морганием реагировали на свет, она просто была не в состоянии поднять голову – настолько обессилела.
– Мы пришли к вам на помощь, – сказал Карл, взобрался на дощатый пол и ползком проник внутрь. – Ведите себя потише, и все будет хорошо.
Он взял телефон, набрал номер и через мгновение соединился с полицией Фредериксунна. Объяснил суть дела и попросил помощи. И убрал телефон.
Мальчик опустил плечи. Разговор помог ему расслабиться.
Тем временем внутрь забрался Асад. Он стоял на коленях под навесом и отклеивал ленту со рта девочки. Он уже освободил ее, когда Карл занялся мальчиком. Тот помогал чем мог. Промолчал, когда была резко сорвана клейкая лента. Наклонился в сторону, чтобы Карлу было легче расправляться с пряжкой кожаного ремня, застегнутой у него на спине.
После этих операций дети чуть отодвинулись от стены, но совсем освободиться не давала цепь, прикрепленная к талии и пристегнутая к другой цепи, накрепко вделанной в стену.