Она хорошо знала лишь то, что у него никогда не было нормальной жизни. Он устроился как-то с краю. Его жизнь протекала на грани.
И вот, перелопатив первые тридцать лет его жизни, она по-прежнему ничего о нем не знала.
Наконец пошли коробки с самого верха. Какие-то она просмотрела предварительно, но не все. Теперь, когда она планомерно открывала одну за другой и изучала их содержимое, возникал ужасающий вопрос: каким образом эти коробки могли стоять в столь доступном месте?
А ужасал ее этот вопрос потому, что она прекрасно знала ответ.
Коробки стояли там исключительно по той причине, что она никогда не должна была в них копаться. Просто-напросто. Что могло являться лучшим свидетельством его власти над ней? Беспрекословное согласие с тем, что тут его владения. Что на них наложено табу.
Подобную власть над кем-либо может иметь лишь человек, желающий ее применить.
И она вскрывала коробки дальше, сосредоточенно и с большим беспокойством. Губы крепко сжаты, дыхание глубокое и обжигающее ноздри.
Коробки были переполнены папками формата А4 на пружинке, всевозможных цветов, но все с неизменно мрачным содержимым.
Первые папки относились к периоду, когда он, очевидно, искал оправдание своему безбожию. Вновь эти брошюры. Брошюры всевозможных религиозных движений, аккуратно вставленные в папки. Листовки, вещавшие о вечности и неизменном божественном свете, о верном способе постижения истины. Буклеты новообразованных религиозных общин и сект, все как один претендующие на то, чтобы дать исчерпывающий ответ о человеческих бедствиях. Такие названия, как Сатья Саи Баба, Церковь сайентологии, Церковь Божьей Матери, Свидетели Иеговы, Общество вечников и Дети Бога, мешались с Семьей Тонгил, Школой четвертого пути, Миссией Божьей Святости и множеством других, о которых она не имела понятия. И независимо от ориентации церкви, каждая из них провозглашала себя единственным истинным путем к спасению, гармонии и любви к ближнему. Единственным истинным путем, столь же неоспоримым, как «аминь» в церковной проповеди.
Она покачала головой. Чего он искал? Тот, кто мощно и властно отверг мрачную школу детства и христианские догмы. Насколько она знала, ни один из этих многочисленных вариантов не снискал благосклонности ее мужа.
Нет, слова «Бог» и «религия» не из тех, которые можно услышать на вилле из красного кирпича под величественной тенью Роскилльского собора.
Забрав Бенджамина из детского сада и немного поиграв с ним, она усадила его перед телевизором – лишь бы цвета поярче да картинка не слишком статичная, и он будет вполне доволен, – а сама отправилась на второй этаж. Все-таки пора прекратить это. Надо убрать последние коробки, не заглядывая в них, и оставить в покое мучительную жизнь мужа.