Откинувшись на сиденье тряского кеба, Лидия отрешенно смотрела на расплывающиеся желтые нимбы уличных фонарей, за которыми вырисовывались однотонные силуэты домов на Гувер-стрит. Поднимающийся туман приглушал звуки, превращал людей в призраки. Омнибусы возникали из дымки, как движущиеся башни. Яркие щиты на их бортах, рекламирующие покрышки Клинкера, казались мрачными пророчествами.
Когда кеб достиг Брутон-плейс, 109, Лидия как можно быстрее расплатилась с кучером и поспешила в дом, неприятно пораженная собственной нервозностью. Ей было просто страшно оставаться на улице хотя бы на несколько мгновений после наступления темноты.
Вампиры привели Эшера не к Эрнчестерам, а в подвал пустынного магазина, узкая дверь которого вела в черноту проулка. Достав из жилетного кармана ключи, Эрнчестер отомкнул два висячих замка, и они оказались в тесной комнатке, уставленной до потолка пыльными ящиками. В рассеянном полусвете, падающем из окна, в углу можно было рассмотреть старую мойку для посуды, чья ржавая помпа вырисовывалась во мраке, напоминая огромное искалеченное насекомое. Эрнчестер зажег керосиновую лампу и двинулся к следующей двери, наполовину скрытой ящиками. Замок с нее был сорван ломом вместе с петлей, причем, судя по царапинам, совсем недавно. Запах сырости и гниения стеснил грудь, когда они спустились по винтовой лестнице в подвал, который был, насколько мог судить Эшер, куда шире, чем само строение, и, несомненно, старше. Арки из тесаного камня поддерживали закопченный потолок. В дальнем конце помещения обнаружились две пары ставней, скрывающих, надо полагать, окна, целиком утопленные в грунт.
– С той стороны окна забраны решетками, – заметил граф, снимая с гвоздя у двери старомодный ключ с длинным стволом. – Даже если сорвать замки, это ничего не даст. Хлоя, милая, будь любезна, принеси пальто доктора Эшера. И мое заодно.
Белокурая вампирша бросила на него сердитый взгляд, отчего ее ангельское личико стало почти детским.
– Боишься оставлять меня с ним наедине, голубчик? – насмешливо спросила она с акцентом, свойственным обитателям примерно дюжины улиц в районе церкви Сент-Мэриле-Бру. Оглянулась на Эшера, освещенная керосиновой лампой, которую они прихватили с собой этажом выше. – И не думай, что эта побрякушка на твоей глотке тебя выручит, профессор. Кровь можно пить и из вен, сам понимаешь.
Издевательски поцеловала руку, обожгла ледяными губами. Затем повернулась, прошелестев шелковыми юбками, и канула в темноту.
Эшер обнаружил, что его давно уже знобит. В подвале было сухо, но дьявольски холодно. Эрнчестер стоял рядом с лампой в руке и хмурился на черную щель входа, в которой, надо понимать, исчезла девушка, хотя Эшер так и не увидел, как она ушла. Движения ее были практически неуловимы – как у Исидро.