XII
Но продолжу свой рассказ. Парни притащили большую вязанку сухого хвороста и бросили ее в костер.
Пламя вспыхнуло с такой силой, что осветило весь луг и кроны деревьев. Веселье продолжалось танцами. Деревенские парни, обняв своих подружек, кружились так, что дух захватывало, даже глядя на них. Святые угодники, что это было за зрелище! Мелькали шляпы, колени, пятки. А как легко они отрывали от земли и поднимали в воздух девушек – крепких, румяных, ядреных, – будто те весили не больше перышка! А как они смеялись и кричали, словно демоны тьмы вселились в них, и нетрудно было представить, что не люди это танцуют, а веселятся четвероногие твари. К тому же желудки их были полны пива, которое по крепости и горечи своей поистине было дьявольским напитком.
Вскоре пьяное безумие охватило многих из них, и они, разделившись на две враждебные группы, бросились друг на друга с кинжалами и ножами. И такой бешеной злобой пылали их лица, словно они действительно задумали смертоубийство. Неожиданно Рохус, который не принимал участия в драке и стоял в стороне, наблюдая, бросился в гущу дерущихся, схватил двух противников за волосы и, разведя в стороны, стукнул их лбами с такой силой, что носом у них пошла кровь. Я думал, что их головы должны были расколоться, как яичная скорлупа, но, вероятно, противники попались особенно крепкоголовые и, казалось, вообще почти не пострадали. После шума, криков и недолгой возни Рохусу удалось восстановить порядок, и поступок его мне, ничтожному, показался героическим. Снова заиграла музыка, звуки скрипок и флейт огласили поляну, и бывшие противники, словно ничего не произошло, в порванных одеждах, с исцарапанными и помятыми лицами, вновь пустились в пляс. Воистину, возрадовались бы сердца Велиала и Олоферна, глядя на этих людей!
Я едва успел справиться со страхом, как Рохус устрашил меня еще сильнее. Он танцевал со стройной, красивой девушкой. Их пара смотрелась прекрасно: юный король и его юная королева. Они танцевали так величественно и в то же время так грациозно, что все невольно смотрели на них с восхищением. На губах девушки застыла торжествующая улыбка, глаза мечтательно сияли, и казалось, ее лицо, вся она говорила: «Смотрите! Я – повелительница его сердца!»
Но внезапно он оттолкнул ее, чуть ли не с омерзением, бросился вон, сломав круг танцующих, и закричал, обращаясь к своим друзьям:
– Эй! Кто со мной? Я пойду и приведу ту, которая мне по вкусу.
Его партнерша, взбешенная оскорблением, стояла молча, глядя на него. Лицо ее исказила страшная гримаса, черные глаза горели зловещим огнем. Ее замешательство не укрылось от пьяной компании и было отмечено громким хохотом.