Не закончив фразу, она снова умолкла. Я не стал настаивать и выяснять, кто это, чтобы не смутить ее.
Бенедикта сменила тему:
– Я еще вчера узнала, что вы здесь. Мальчик приходил и просил молока для вас. Если бы вы были простым человеком, он не пошел бы ко мне. А вы – человек Божий, потому вам не может повредить то, к чему я прикасалась: всем ведомо – на мне тень дьявола. Но вы, верно, не забыли вчера осенить крестом свою трапезу?
– Если бы я знал, Бенедикта, что все это он принес от тебя, – отвечал я, – в том не было бы никакой нужды.
Она подняла на меня свои глаза, и они сияли.
– О господин, – произнесла она, – О милый брат мой!
И взгляд ее, и слова пронзили мое сердце и наполнили все существо благоговейным восторгом, хотя, по правде, все, что делало или говорило это святое существо, всегда восторгало меня. Я спросил ее, что привело ее сюда и кто тот человек, кого она звала.
– Это не человек, – ответила она, смеясь, – это моя коза. Она убежала, и я думала, что она где-то здесь, в скалах, и теперь я ищу ее.
Она кивнула, словно говоря мне «до свиданья», и сделала движение, чтобы уйти, но я остановил ее. – Постой! – сказал я. – Я помогу тебе найти ее.
Вскоре мы разыскали животное – оно оказалось на одном из горных уступов неподалеку от нас. Бенедикта так обрадовалась, вновь обретя свою незадачливую спутницу, что даже опустилась на колени и, обняв ее за шею, прижав к себе, стала осыпать ее ласковыми именами и прозвищами. Зрелище это умиляло меня, и я ничего не мог с собой поделать.
Заметив мой взгляд, Бенедикта заговорила:
– Ее мать упала со скалы и разбилась. Я взяла малышку себе и выкормила молоком, и потому она очень меня любит. Только тот, кто одинок, может по-настоящему оценить любовь животного.
Она собралась уходить, и тогда я наконец набрался смелости задать вопрос, который давно мучил меня:
– Бенедикта, пожалуйста, ответь мне, правда ли, что в ночь праздника ты пошла навстречу той пьяной компании, чтобы они не обидели отца? Да?
Она смотрела на меня, и во взгляде ее читалось великое изумление.
– А что же еще могло заставить меня пойти туда?
– Я не мог подумать иначе, – ответил я, сконфузившись.
– А теперь – до свидания, – сказала она, собираясь уходить.
– Бенедикта! – воскликнул я.
Она остановилась и повернула голову.
– В воскресенье я буду на Зеленом озере, тамошние женщины просили меня о проповеди и причастии. Ты придешь?
– О святой отец!.. Нет… – Она потупилась и отвечала очень тихо, голос ее дрожал.
– Ты не придешь?
– Я бы очень хотела прийти… Но если я приду, это испугает всех благочестивых людей, кто придет послушать вас. Да и ваша доброта ко мне может очень вам повредить. Молю вас, господин! Я так благодарна, но никак не могу прийти.