Но в творческом наследии писателя есть примерно полтора десятков новелл (важно, что они были объединены автором в специальные циклы), которые совершенно не вписываются в приведенную выше схему (это истории, составившие циклы «Загадочные исчезновения», «Тела мертвецов», «Кое-что о приведениях»). Они ей противоречат, красноречиво показывая, что не так просто обстоят дела с пресловутым «рационализмом» Бирса и «игровым» началом его новеллистических коллизий. Нетрудно заметить, что все они совершенно отрицают какую-либо возможность рациональной интерпретации описываемых событий. Характерны упомянутые истории и еще одной общей особенностью: обладая признаками полноценной новеллы (фабулой и сюжетом), они имеют очерковый характер. В этих историях автор только рассказывает о событиях, сообщает «факты», но не интерпретирует их. Он не «препарирует» героев, не разъясняет мотивы, не анализирует их состояния, что, в свою очередь, влияет на сюжет, предельно упрощая – «сжимая» – его. Их лапидарность – прямое следствие особенностей их поэтики.
То есть, имея в виду упомянутые тексты, мы можем говорить о некой особой разновидности «страшного» новеллистического жанра, разработанной и осуществленной Бирсом. Данная разновидность не противоречит теории «единства впечатления», скорее наоборот – эмоциональное воздействие этих историй весьма велико. Но если они и имеют цель «развлечь» читателя, то самоцелью это не является. Сочиняя их, писатель не «развлекал», а фиксировал загадочные случаи, с которыми в разных обстоятельствах сталкивался сам или о которых от кого-нибудь слышал, но объяснить (а тем более разгадать) природу таинственного не мог.
Судя по всему, истории эти имеют источником личный опыт писателя – Бирс сам их услышал: например, «Прерванный забег» – в бытность в Англии или «Кое-что о старухе Мэгон» и «Жертва привычки» – в период жизни (1879–1880) в золотоискательской Дакоте; а может быть, даже наблюдал непосредственно, как в случае с рассказом «Холодная ночь». Но большинство историй, конечно, попадало к нему из «вторых рук». Для некоторых можно даже установить источник (например, история под названием «Перейти поле», безусловно, восходит к У. Ч. Морроу, ученику Бирса и уроженцу г. Селма в Алабаме). Но происхождение большинства неизвестно.
Как бы там ни было, все они составляют особый пласт творческого наследия американского новеллиста, познакомиться с которым небезынтересно. Бирс классифицировал свои «находки», помещая каждую под определенную рубрику. К сожалению, издатели (не только российские!) об этом факте не задумываются, скорее всего, даже не догадываются, публикуя по отдельности в ряду «традиционных» новелл писателя, среди которых они воспринимаются как «инородное тело», обескураживая читателя.