Тело лежало навзничь, с задранным кверху подбородком и раскинутыми в стороны конечностями. Оно закоченело и затвердело, как сталь. Иней покрывал лицо, густо выбелив волосы, бороду, брови и ресницы. Кто-то, скорее всего движимый христианским милосердием, не пожалел одеяла и прикрыл им труп, но с наступлением ночи похолодало еще сильнее, и одеяло вернули – мы лежали, укрывшись им.
Было приказано соблюдать полную тишину, и мы лежали молча. Если и доносились какие-то приглушенные звуки, то или от сторожевого охранения, выдвинутого в сторону противника, или, наоборот, из тыла – приглушенное ржание лошадей да скрип повозок, увозивших раненых. Говорить запретили. Разводить огонь нельзя. Чиркнуть спичкой, чтобы разжечь и закурить трубку, – серьезное преступление, которое наверняка не осталось бы безнаказанным.
Тех, кому холод не давал спать, сотрясала крупная дрожь, но они переносили это молча – лежа, полулежа, сидя. Солдаты страдали, но никто не жаловался. Каждый потерял в тот день друзей или приятелей, и все ждали, что завтра смерть придет за ними.
Это я говорю к тому, что никто бы не подумал в эти трагические часы разыграть кого-то, отмочив кощунственную шутку.
Когда начало светать, небо было по-прежнему ясно.
– Будет теплый день, – произнес мой товарищ, выбираясь из-под одеяла и вглядываясь в предрассветную хмарь. – Давай-ка вернем бедолаге его одеяло.
Мертвый сержант, разумеется, был там же, что и накануне, – в двух метрах от нас. Но поза его изменилась: теперь он не лежал навзничь, а сидел – колени поджаты к груди. Руками он держался за ворот, плотно прижимая его к горлу. Воротник скрывал уши. Плечи подняты, голова втянута, подбородок уперся в ключицы. Без сомнения, это была поза человека, страдающего от жестокого холода. Он был, конечно, мертв. Но если бы не ужасная рана в центре лба, можно было подумать, что он умер от холода.
В один прекрасный день в Хоули-Бар, лагере золотоискателей неподалеку от Вирджиния-сити в Монтане, картежный шулер по прозвищу Грей Хэнк (на самом деле его звали Генри Грэм, но об этом едва ли кому-то было известно) повстречал старателя по фамилии Дрейфус и пригласил его выпить. Прошлым вечером между ними вышла ссора из-за карт, и приглашенный подумал, что Хэнк решил помириться, а потому с радостью согласился. Они встали у стойки, заказали виски, и в тот момент, когда Дрейфус, задрав голову, вливал в себя содержимое стакана, Хэнк его застрелил. Случилось это в 1865 году.
Не прошло и часа после убийства, как Грэм оказался в руках местных виджилантов