Меня выследили индейцы и теперь почти окружили. Индейца, стрелявшего в меня, я приметил на недальнем холме – его выдал дымок от выстрела. Он не попал, но я не промахнулся – индеец покатился вниз по склону. Я вскочил на ноги, пригнулся и побежал от невидимых врагов, маневрируя между обломками скал и кустарником. Негодяи не преследовали меня и даже не показывались, что было довольно странным: по моим следам они должны были понять, что имеют дело с одиночкой. Но скоро причина стала ясна: меньше чем через сотню метров я достиг конца ущелья. Оно заканчивалось тупиком. Выход перегораживала крутая каменная стена, почти лишенная к тому же всякой растительности. Меня заперли в тупике, как медведя в берлоге. Им не нужно было меня преследовать. Надо было просто подождать.
Они и ждали. Два дня и две ночи я сидел, скорчившись в зарослях мескита, между обломком скалы и отвесной каменной стеной. Меня мучила жажда, на спасение я не рассчитывал. Сражался с этими парнями на дальнем расстоянии, стреляя иногда по дымкам от их выстрелов – они отвечали мне тем же. Понятно, что ни днем, ни ночью глаз я не смыкал: невозможность поспать была настоящей пыткой.
Помню утро третьего дня. Я понимал, что для меня оно – последнее. Припоминаю, но смутно, как в отчаянном бреду выскочил на открытое место и начал палить куда попало. А больше ничего не помню…
* * *
Следующее мое воспоминание: я выбираюсь из реки, происходит это ночью… Я – голый. Одежды на мне нет; я не знаю, где нахожусь; замерз, со сбитыми в кровь ногами, бреду куда-то в ночь, мне казалась – к северу. На рассвете очутился у форта С. Ф. Смита. Это и был пункт моего назначения, но донесений у меня не было. Первым, кого я встретил, был сержант по имени Уильям Бриско – мой старый знакомый. Можете представить его удивление, когда он увидел меня в таком виде. Но я удивился еще больше, когда он спросил, кто я такой, черт возьми! – Дэйв Дак, – ответил я. – Кем я еще могу быть?
Сержант выпучил на меня глаза.
– Да, вы действительно на него похожи, – произнес он, и я заметил, что он отодвинулся от меня подальше. А потом добавил: – Как дела?
Я рассказал ему, что со мной случилось днем раньше.
Он смотрел на меня, все так же тараща глаза, а потом сказал:
– Дружище, если ты Дик Дак, то должен тебе сказать: я похоронил тебя два месяца назад. Мы с товарищами были в разведке и нашли твое тело. Оно было, что твой дуршлаг – все дырявое от пуль. К тому же с тебя сняли скальп. И это не считая прочих увечий. Как раз там, где – по твоим словам – был бой. Пойдем ко мне в палатку, я покажу твою одежду и несколько писем, что у тебя были; донесение я передал коменданту.