Она ему еще вежливее:
— Аркадий Петрович, вы проверяли сеялки?
— Я отвечаю за агрегаты…
— Вы их проверили?
— Да…
— Высевающие аппараты в середине двух сеялок неисправны. Только почищены снаружи.
— Мне это известно.
Она удивилась:
— Вам известно?.. Тогда как же…
— Высевающие аппараты исправят на месте в бригаде.
— Но… за двадцать километров от МТС… Там же нет ремонтной базы. Кто и как там отремонтирует, если они и здесь не сумели? Алексей Алексеевич, ведь лучше задержать агрегат до вечера! Ремонт здесь и быстрее, и качественнее, и удобнее, и на глазах!
Не успел я ей ответить, как Аркадий выступил вперед:
— Вопрос мы с директором согласовали… Дайте агрегату дорогу, Настасья Васильевна!
Стенька кричит:
— От-тойди!
Она отошла. Аркадий наклонился к ней на вид очень ласково, даже любезно и говорит раздельно, тихим, бешеным голосом:
— Предупреждаю… последний раз… вы вмешиваетесь в мои распоряжения…
Выпрямился и кивком подозвал:
— Вениамин, со мной!
Стенька уехал, Настасья осталась ни с чем. Мы с Аркадием идем в контору, Веня за нами.
Едва мы порог переступили, Аркадий обернулся к Вене и громыхнул так, что стекла дрогнули:
— Ты… такой-сякой!.. Меня обманывать?!
Тот клянется:
— Не обман, Аркадий Петрович, недогляд! Оплошал! На Стеньку понадеялся, Аркадий Петрович!
— Я тебе покажу оплошку! Ночь не спи! Землю рой! Чтоб к утру, такой-этакий, все было в ажуре!..
— В полном ажуре! Будет исполнено. Всю ночь не отойду.
— Сгинь с глаз!..
Веня исчез. Мы вызвали Федю, объясняем ему происшествие.
Появляется Настастья. Останавливается в дверях и тихо говорит с порога:
— Вы мне… солгали… Вы… оба… Вы понадеялись на Веню… Вы не просмотрели сеялок… Вы ничего не согласовывали друг с другом… Когда лгут такие, как Стенька, — пусть! Но когда… руководители… члены партии… я не понимаю… Мне очень трудно… понять это… Зачем так?!.
В голосе у нее не упрек… не обида… словно боль какая-то, боль и непонимание…
Нехорошо мне стало… совестно. Объясниться бы, думаю, с человеком по-человечески… можно же по-хорошему…
Аркадий вскочил, закричал на нее:
— Из-за вас в хвосте тянемся, да еще морали от вас выслушивать! Довольно! Из-за вас репутация МТС…
Она перебивает с горечью:
— Вам бы только репутация!
Тут Федя вмешался:
— Репутация вас не интересует! А честь нашей МТС вам дорога? Вы ею не дорожите. А мы с Аркадием Петровичем дорожим и честью, и репутацией, и добрым именем нашей МТС! Когда мы пришли, наша МТС числилась в последних, а теперь…
— А теперь, — опять перебивает Настасья, — идет «ухо в ухо». Сколько раз я это слышала… Чем дорожите?