Сергей Сергеевич выслушал. Прошелся через всю комнату, повернулся опять к Аркадию и спрашивает:
— Однако… Что же вас все-таки больше интересует? На каком месте числится ваша МТС или какой урожай вырастет на колхозных полях?
Отпустил он Аркадия и Игната Игнатовича, а нас с Федей задержал, да и говорит Феде холодно и внушительно:
— Не кажется ли вам, что иногда у вас в МТС вокруг нормальных требований создается ненормальная обстановка? Продумайте… Присмотритесь…
Надо сказать, что ушли мы неудовлетворенные. Не того мы ждали. Заметно заскучал Федя. Он надеялся на полную поддержку Сергея Сергеевича, а получил критику своей линии.
Но сильнее всех переживал неудачу нашего похода против Насти Аркадий. Он думал, что избавиться от нее будет проще простого, и был неприятно поражен тем, что сидела она в МТС много крепче, чем ему казалось.
Запомнился мне один вечер.
После работы задержались мы в кабинете у Аркадия. Мы часто у него засиживались. Кабинет у него располагающий… Диван. Гардины. Изразцовая печка. Настроение у всех было неважное, но разговор шел тихий, мирный, на вполне нейтральную тему о нехватке запасных частей…
— Да, черт подери… — говорит Аркадий, — в этом захолустье какой-нибудь несчастный подшипник превращается в непреодолимое препятствие. Идешь с большой работы на маленькую, думаешь передохнуть, здоровьишком разжиться… А на маленькой хуже, чем на большой… Здесь прыщ с носа сковырнуть — и то проблема.
— Ты о чем? — спрашиваю.
— О чем? О ней, конечно. О нашей «малоподобной агрономше»… С большого предприятия сотрудника, который нарушает приказы директора и дезорганизует работу коллектива, удаляют в два счета. А тут…
Федя говорит ему:
— Ты же сам был в райкоме…
— Я и принял на себя главный удар! Настаивать дальше в моем положении было неудобно. Я надеялся, что когда я уйду, ты доведешь дело до конца. А ты… Только молодость тебя и извиняет. — И похлопал Федю по плечу. — Эх, Федя, ты, Федя!
Всегда Федя Аркадия слушался, а тут, смотрю, двинул плечом, стряхнул его руку и отвечает:
— Если б я был только «Эх, Федя», я бы еще прежде тебя избавился от нее… Крови она мне попортила не меньше, чем тебе… Но кроме того, что я «Эх, Федя», я еще и коммунист и руководитель партийной организации. Поэтому я должен взвешивать и причины и возможности…
Аркадий уселся в кресло, закинул ногу на ногу.
— Любопытно! — говорит. — Какие же ты обнаружил «причины и возможности»? Расскажи. Мы слушаем…
— И расскажу… Закупори котел и поддай жару. Закипит, забурлит, разнесет в куски! И чем выше давление пара, тем больше от него и бурленья и неприятностей… Что тут можно делать? Уйти подальше. Вот если бы я был только «Эх, Федя», я так бы и сделал… А можно и по-другому. По тому, как бурлит да как гудит, чувствуется: бродит сила и не может разместиться в тесном пространстве. Дай этой силе простор да верное направление, поставь клапаны, поршни, приспособь турбину — она тебе черт знает что своротит, гору дел переделает!..