— Вот когда началось мое горе! — усмехнулся мой спутник. — Я как приду в МТС, так у меня первая мысль: где она? Не поверите, напало на меня такое состояние: пока Настя близко, я нормальный; потерял ее следы — я не человек!.. Хожу, как потерянный. По каким полям она мечется? Когда появится? Жду, жду… Появляется моя долгожданная… Губ нет. Подбородок лопаткой. И сразу на меня в атаку.
Только однажды произошел у нас такой случай. Во время сева в лучшем нашем колхозе у трактора «ДТ-54» сломалась одна деталь. Запасной нет… Значит, надо ждать сутки, пока ее отремонтируют. Сутки трактору простаивать… А у Гоши Чумака была такая деталь в запасе. Он любитель запаса, изготовил ее для себя собственноручно, по своей инициативе. Сев в разгаре, ждать некогда… Даю я распоряжение: взять у Гоши эту заветную деталь. И вдруг мне ответ:
— Детали не дают.
— Почему не дают?
— По согласованию с главным агрономом…
Ну, вызываю к себе свою зазнобу. Приходит… Похудевшая, почерневшая, носишко облупленный. Лыжных штанов на ней уже нет, а надет ситцевый сарафан, тот самый… Ни ругать я ее не стал, ни выяснять обстановку. Только спрашиваю спокойно:
— Что ж, Настасья Васильевна, опять выговор вам записывать?
Нагнула голову. Отвечает:
— Записывайте, Алексей Алексеевич…
Покачал я головой. Вздохнул.
— Идите, — говорю.
…Не стал ей выговора записывать…
После того прошло три дня. Является она ко мне, говорит о всяких делах. А перед уходом с независимым видом вдруг заявляет:
— Алексей Алексеевич! Я должна перед вами извиниться… за эти детали и за неподчинение вашему приказу. Я не из-за выговора, а перед вами… по-человечески извиняюсь… Я хочу, чтобы вы работали спокойно и знали, что никаких таких поступков я больше не допущу, потому что они действительно мешают вам работать. Извините меня…
Повернулась и вышла. Я думал, с того дня начнется у нас мирная жизнь. Где там! На следующее же утро ворвалась с шумом: почему в бригаде с горючим заминка…
Но мне этот случай с извинением запал в голову. Думаю: одна, что ли, ты такая благородная, чтоб вот так взять напрямик и повиниться перед человеком? А я, думаю, что, не благородный? А у меня не такие поступки? Что, высоты характера не хватит?
А главное-то соображаю, что это единственный способ стать перед ней человеком. Она человек прямой, открытый, и с ней надо только так — на прямоту, на честь, в открытую. На другом огне с ней каши не сваришь, одна гарь получится… Это ее качество мне было уже ясно!
И выпал такой случай. Повстречались мы вечером на дороге. Вместе шли из МТС. Сначала говорили о делах, о том, о сем. Потом собрался я с духом: