не конструктивен и не способен к сотрудничеству, учитывая его поведение с 1918 г. по 1925 г., вставал большой вопрос, а не был ли разрыв коалиции Пашич – Прибичевич
[150] частью адского заговора по свержению Пашича, т. к. с большой вероятностью можно было ожидать, что комбинация Пашич – Радич не будет успешной…»
[151]Более определённо высказывались югославские коммунисты: «Курс двора сводится к тому, чтоб при помощи коалиции по возможности ослабить Радикальную партию… расширить свой базис и, окружив себя незначительными партиями, играть руководящую роль в политической жизни страны»[152].
С. Радич не обманул ожиданий венценосца. За время действия «сербскохорватского соглашения» сменилось четыре кабинета. И все правительственные кризисы были вызваны поведением лидера ХКП. Как вспоминал М. Антич, «от Радича потребовали подать в отставку, которая вызвала падение всего правительства. Так наступила последняя драматичная фаза борьбы против Пашича»[153].
В декабре 1926 г., как и в конце 1918 г., король отказался утверждать его на посту главы правительства, во главе которого он видел Л. Йовановича – подконтрольного себе радикала, готового «подсидеть» партийного шефа. Выяснение отношений между Александром и Н. Пашичем произошло во время аудиенции, которую тот испросил, чтобы потребовать предоставления себе мандата на формирование кабинета. Ведь его выдвинул Главный комитет партии, выступавшей от имени парламентского большинства. В ответ монарх обвинил собеседника в соучастии в финансовых аферах, якобы реализуемых его сыном Радомиром. Упоминание сына Н. Пашич, должно быть, воспринял как угрозу со стороны короля не себе лично, а своей семье. Иначе трудно объяснить, почему для него, немало повидавшего в жизни, невозможность в очередной раз возглавить правительство стала таким ударом. Так или иначе, на следующее утро после разговора с Александром 82-летний политик скончался[154].
Ослабление позиций Н. Пашича через воздействие на его парт нёров по правительственной коалиции и членов Радикальной партии иллюстрирует приверженность нашего героя принципу «разделяй и властвуй». Приближая к себе какого-либо партийного функционера или генерала, король видел в нём потенциального союзника, своего агента влияния в правительстве или партии. Неудивительно, что едва ли не все политики и государственные деятели, упоминающие Александра в своих мемуарах, пишут о том, как он в доверительных беседах с ними крайне нелицеприятно высказывался об их партийных товарищах, коллегах и начальниках. Выражение согласия или несогласия с подобными оценками должно было дать королю понять, готов ли собеседник забыть о партийной дисциплине и субординации ради выполнения своего верноподданнического долга.