В этот раз я больше внимания уделила кругу с треугольником.
Тело Лаврика исчезло. Но круг и все остальное были в целости и сохранности. А зная вампиров, Лаврик сейчас лежит где-нибудь в холодильнике. Не здесь, конечно. Там, где можно его достать в любой момент.
Почему я не некромант? Сейчас бы подняла труп и допросила! В фантастике это проделывается с удивительной легкостью. Но я – не.
Мои способности лежат явно в другой области. Чтение аур, манипуляция с ними… да мое это вообще – или прощальный подарок от Даниэля? Я бы поставила на второе. Художник видит души человеческие. Особенно если он так одарен богами (а кто знает – един Бог или все-таки их несколько), как мой погибший любимый.
И, наверное, это мне досталось от него.
А вот возможность получать силу, делиться ей… короче, работать аккумулятором – это свое, природное. Родное.
Каковы же мои способности? Хотя мне и так немного уже ясно. Видеть – это от любимого. А вот управлять, исправлять… неудивительно, что я могу снять любое проклятье. Если у меня столько силы, чего ж и не помочь? Вода камень точит. И поток силы так же разбивает любое проклятие.
Остается только разобраться с моим местом силы.
Но – всему свое время. А пока…
Я внимательно глядела на круг, потом достала бумагу и карандаш – и стала его зарисовывать.
– А свои способности ты применить не хочешь? – прошипел мне кто-то в ухо.
Я от неожиданности подпрыгнула – и резко развернулась. Шарль поддержал, не то бы я упала. И зло воззрилась на экстрасекса. Того самого, блондинистого.
– А ну свали подальше, пока цел!
Мужчина погрозил мне пальцем.
– Что-то вы недоговариваете, Юлечка. Здесь есть остаточная энергия, но ее слишком мало, чтобы почувствовать…
– Sapienti set[8], – огрызнулась я.
– Я вот ничего не чую. Если бы не круг с его аурой, я бы поклялся, что вам все привиделось…
– Так поклянись и отвали. Константин Сергеевич, долго меня этот малахольный донимать будет?! – возвысила я голос. – Мне что – еще раз ему морду начистить – ради разнообразия не чайником, а веником, чтобы успокоился?
– Юля, не надо нервничать, – встрял отец Павел. – Никто не ставит ваши слова под сомнение…
– Ага, вы в них просто сомневаетесь?
Все промолчали. Ну и ладно. И я насела на Рокина.
– Константин Сергеевич, у вас есть рисунки того круга, в котором распяли мою однокурсницу?
– Распяли? – уцепился за слово отец Павел.
Я сверкнула глазами.
– Неважно. Обзовите, как хотите. Хоть распятием, хоть заклятием. Так есть рисунки? А лучше фотографии? Дадите?
Рокин пожал плечами. И переглянулся с отцом Павлом.
Я сверкнула глазами.