Я дышу, и значит – я люблю (Высоцкий) - страница 49

А то, что друг мой сотворил, —
От Бога, не от беса, —
Он крупного помола был,
Крутого был замеса.
Его снутри не провернешь
Ни острым, ни тяжелым,
Хотя он огорожен сплошь
Враждебным частоколом.
Пить – наши пьяные умы
Считали делом кровным, —
Чего наговорили мы
И правым и виновным!
Нить порвалась – и понеслась, —
Спасайте наши шкуры!
Больницы плакали по нас,
А также префектуры.
Мы лезли к бесу в кабалу,
С гранатами – под танки,
Блестели слезы на полу,
А в них тускнели франки.
Цыгане пели нам про шаль
И скрипками качали —
Вливали в нас тоску-печаль,
По горло в нас печали.
Уж влага из ушей лилась —
Все чушь, глупее чуши, —
Но скрипки снова эту мразь
Заталкивали в души.
Армян в браслетах и серьгах
Икрой кормили где-то,
А друг мой в черных сапогах
Стрелял из пистолета.
Набрякли жилы, и в крови
Образовались сгустки, —
И бес, сидевший визави,
Хихикал по-французски.
Все в этой жизни – суета,
Плевать на префектуры!
Мой друг подписывал счета
И раздавал купюры.
          Распахнуты двери
          Больниц, жандармерий —
          Предельно натянута нить, —
          Французские бесы —
          Такие балбесы! —
          Но тоже умеют кружить.
1978

О конце войны

          Сбивают из досок столы во дворе, —
          Пока не накрыли – стучат в домино…
          Дни в мае длиннее ночей в декабре,
          Но тянется время – но все решено!
Уже довоенные лампы горят вполнакала,
Из окон на пленных глазела Москва свысока, —
А где-то солдатиков в сердце осколком толкало,
А где-то разведчикам надо добыть языка.
Вот уже обновляют знамена, и строят в колонны,
И булыжник на площади чист,
                                             как паркет на полу, —
А все же на запад идут и идут, и идут батальоны,
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
          Не выпито всласть родниковой воды,
          Не куплено впрок обручальных колец —
          Все смыло потоком народной беды,
          Которой приходит конец наконец!
Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги,
Вот и шторы долой —
                                   затемненье уже ни к чему, —
А где-нибудь – спирт раздают
                                              перед боем из фляги:
Он все выгоняет – и холод, и страх, и чуму.
Вот уже очищают от копоти свечек иконы,
И душа и уста – и молитву творят, и стихи, —
Но с красным крестом все идут и идут,
                                                       и идут эшелоны,
А вроде по сводкам – потери не так велики.
          Уже зацветают повсюду сады,
          И землю прогрело и воду во рвах, —
          И скоро награда за ратны труды —
          Подушка из свежей травы в головах!