Дорси было известно, что Адам Дариен издает журнал под названием «Жизнь мужчины» — невыносимо снобистское и сексистское издание, которое ни одна уважающая себя женщина просто в руки не возьмет! Хотя нельзя не признать, в литературном отделе попадаются очень неплохие рассказы… да и рецензии и обзоры по качеству куда выше, чем в других изданиях такого плана… Но во всем остальном этот журнал — просто плевок в лицо феминизма!
Еще Дорси знала, что Адам Дариен недавно обзавелся новым «Порше 911» антрацитового цвета. Знала потому, что он спрашивал у нее совета — что купить, «Порше» или «Ягуар»? Мистер Дариен склонялся к «Ягуару», но Дорси Горячо убеждала его, что английское производство с немецким даже и сравнивать нельзя. «Если решитесь на „Ягуар“, — так закончила она свою речь, — не забудьте приобрести в комплекте механика-англичанина».
Будь мистер Дариен другим человеком — не таким богатым, процветающим, уверенным в себе и потрясающе красивым, — Дорси решила бы, что в клубе он спасается от одиночества. Но нет! Чтобы такой мужчина — и оставался одинок? Очевидно, ему просто нравится товарищеская атмосфера и мужское общество. Не зря же каждый вечер он уходит задолго до полуночи. Правда, обручального кольца не носит (это Дорси заметила в первый же день — хотя не смотрела специально, честное слово, и не думала смотреть!), но в наше время это ничего не значит. Скорее всего, дома его ждет соблазнительная красотка. А может, и не одна. С него станется.
Но, впрочем, ей, Дорси Макгиннес, до этого дела нет.
Потому что мистер Дариен, при всей его сногсшибательной красоте и неземном обаянии, остается членом этого клуба. А значит — одним из легиона мужчин, которые ходят в костюме и при галстуке, скупают акции, заключают сделки, а в женщине видят что-то вроде усовершенствованной скамеечки для ног.
И вообще, нет у нее времени о нем думать! Своих дел по горло. Она о нем вспоминает лишь раз или два (ну хорошо, хорошо, если быть честной — раз десять или двадцать) в день, когда больше заняться нечем. Да и как можно совсем о нем не думать, когда он сидит тут и пялится на нее, не отрываясь?
Вот как сейчас.
Этими своими чудными карими глазами.
С этой своей бесстыжей ухмылочкой.
И темные волосы его, как обычно, растрепаны, словно их обладатель не раз и не два в задумчивости запускал в них руку. Так и хочется еще больше взъерошить его гриву… Только не здесь. Где-нибудь в другом месте. Наедине. В темноте. И лучше всего — в постели…
И пиджак висит на одном плече, и верхняя пуговица рубашки всегда расстегнута, а галстук всегда ослаблен, словно он носит костюм лишь по необходимости, из уважения к традициям, а