Это был деревянный столб, с вырезанным и раскрашенным подобием лица с гротескными чертами: круглые глаза навыкате, толстые губы-вареники. Пол возле истукана усыпали кости и заскорузлые шкурки.
– Эту образину… – начал Сашка, но Зойкин визг оборвал его. Сашка вскочил, подошвы скользнули по затоптанному сену. Он взмахнул руками и тут же замер – Зойку втолкнули внутрь, а проем заслонила высокая фигура.
– Снова здорово, – желчно процедил дед. – У нашего семени на роду написано лезть куда не просят?
Он пинком закрыл дверь и, словно актер в свете софитов, в желтоватом пятнышке Сашкиного фонаря прошел к истукану. В руке у него извивался зверек вроде куницы. Дед вскинул руку и преспокойно впился зубами ему в загривок. Обрывая болезненный писк, дернул шеей и разом отхватил зверьку голову.
У Сашки отвалилась челюсть. Зойка вскрикнула и спряталась за его спину.
Из разорванной шеи куницы свисали желтоватые и сизо-красные нити. По свалявшейся шкурке сочилась кровь, застывая липкими сгустками. Дед поднес тельце к лицу истукана и прижал к его губам.
Кормит, остолбенело разглядывая происходящее, понял Сашка. Он во все глаза смотрел на чудовище, неожиданно принявшее облик его родного деда. В голове болезненно ворочались мысли. Оставалось сопоставить факты и сделать выводы.
– Нет никакой твари… – Он поперхнулся воздухом. – Это ты…
Дед двинулся к нему – огромный, темный лицом. Чернели глазницы, кровавой дырой кривился рот. За Сашкиной спиной взахлеб рыдала Зойка.
Подойдя вплотную, дед отбросил трупик и, выбросив вперед руку, схватил перемазанными в крови пальцами Сашку за лицо. Тот дернулся, отбросил дедову руку.
И тут его будто затопило жгучей волной. Как кипятком ошпарило. Правда – неприглядная и бесстыдная, словно пьяная девка, – явилась ему во всей своей разнузданности.
– Это ты убил отца!
Он взмахнул фонарем и двинул им деда в лоб. Тот коротко хекнул и тут же пнул внука сапогом в живот. Сашку швырнуло на колени, желчь обожгла пищевод, наполнила рот горечью. Фонарь укатился в сторону, бросив на дальнюю стену тонкий луч мутного света.
– Думаешь, я хотел этого?! – словно безумный вращая глазами, взревел дед. – Куда они оба полезли?! От него я не мог их спасти!
Стоя на карачках, Сашка жадно хватал воздух ртом. Оставалось надеяться, что дедов гостинец не перебил в животе ничего.
– Да от кого… – чувствуя, как выворачиваются наизнанку внутренности, проблеял он.
– От Него! – дедова рука указала на идола, а сам он согнулся в почтительном поклоне.
– Ты больной! – Сашка визгливо хохотнул. – Это просто деревяшка!