– Не останавливаются, – известил Адель, когда колонна немцев приблизилась к броду. Только у самой кромки воды встал первый танк, чуть не столкнув в реку один из мотоциклов, из-за чего седоки трехколесных машины обматерили ухмыляющихся танкистов на своем языке.
– Двадцать три, двадцать четыре… Двадцать восемь танков, остальное грузовики да бензовозы. Смотри, даже пушек нет.
– Все мы не подобьем, как уходить будем? – напряженно спросил Адель.
– Если подобьем передние танки, то те скроют нас дымом, чуешь, ветра особо нет?
– Понял… Разведчики начинают переправляться, да еще эти повылазили.
Эти, что повылазили, были танкистами, из-за пекла они пытались охладить тела после раскаленных утроб боевых машин. Пехота хоть и выглядывала, но сидела в грузовиках. У них не было такой раздробленности и раздолбайства, как у танкистов.
– Мельченко? – тихо окликнул я командира трофейной зенитки.
– Я, товарищ командир, – донесся до меня свистящий шепот, который чуть не заглушили вопли радости немецких танкистов, барахтающихся у бережка.
– Твоя главная цель – те, что у берега и в воде, потом по кузовам, как я приказывал. Ясно?
– Да.
– Тогда работаем через десять секунд… Один, два… пять… ДЕСЯТЬ! – крикнул я, открывая огонь из ДП, который забрал у расчета Андреева. Он им пока все равно не нужен. Оба разведчика на первом мотоцикле упали, подняв брызги, когда их пересекла пулеметная очередь. Про то, что творилось на другом берегу, сложно рассказывать, все-таки это страшно – наблюдать воочию, как вместе с галькой и песком разлетаются тела, ранее бывшие живыми веселящимися людьми.
Стреляли все орудия, стреляли фактически в упор. Чуть в стороне два ДШК били зажигательными по грузовикам и бензовозам. Доставалось от них и танкам. Три точно вспыхнули от их пуль, когда загорелись канистры на броне.
Постаравшись быстро сменить диск, что получилось не сразу, опыта маловато, я продолжил вести огонь. Когда пулемет замолк, отодвинул его в сторону и осмотрелся. Противоположный берег полностью затянуло дымом, но наши зенитки все равно выпускали обойму за обоймой.
– Прекратить огонь! – закричал я и, достав из кармана свисток, стал дуть в него.
– Ты чего? – удивился Адель, ударом ладони ставя диск автомата на место.
В ответ на это я молча указал на прибрежные заросли правее, где блестя штыками бежала в атаку наша пехота, а за их спинами разворачивалась трехорудийная батарея.
– Сколько их тут, полк?
– Вряд ли, – покачал я головой. – Но два батальона точно есть. Смотри, немцы побежали… Зенитчики, не спать! Огонь по пехоте и танкам!