Когда с вами Бог. Воспоминания (Голицына) - страница 34

Вяземская. Мама меня брала с собой, когда ее навещала, и часто посылала меня с нашей гувернанткой мисс Хилл отнести ей корзинку крупной земляники от Мама. Мне нравилось к ней ходить и слушать ее рассказы. Она была очень полная при небольшом росте и всегда принимала нас лежа на кушетке в бесформенном одеянии. Несмотря на преклонные годы, в ней оставалась юношеская живость и сердечная молодость, которые привязывали всех молодых. Я по глупости не знала, что она была в числе тех, кто присутствовал при кончине Пушкина, о чем недавно прочла в одной газете. Надо было записывать ее рассказы, но я этого не делала, а только наслаждалась этими посещениями ее маленькой и уютной гостиной. И всегда с сожалением уходила от нее. Забыла сказать, что, со слов моего отца, князь Вяземский не был атеистом, но не был и сильно верующим, но перед смертью он написал трогательные стихи, полные смиренной веры, которые Папа мне подарил. А сам князь Вяземский прислал мне свои стихи, поскольку Мама ему говорила о моей к ним любви и интересе. Этот том стихов был у меня в Марьине. Любимые стихи и прозу я списывала себе в альбом, который Мама подарила мне для дневника. Дневник мне надоел, и я его быстро забросила, а стихи стала записывать. Я, кажется, подарила тебе оба альбома: мой и Катин.

Вспоминаю время, когда мы перешли в ведение Leek, с которой много читали, работали, а летом собирали коллекцию бабочек, ездили верхом, катались на лодках, купались, играли в крокет. Иногда устраивались пикники в загонах, где Мама построила маленький охотничий домик в четыре комнаты рядом с домом объездчика. Говорила ли я, что загонами назывался лес, расположенный на живописных берегах речки Амчаской,[65] которую можно было перейти вброд верхом. Часть леса была огорожена высоким частоколом, в котором и находился загон для оленей. Они были рыжеватые с белыми пятнами, а у самцов большие плоские рога. В ограде загона находился железный источник, накрытый навесом с иконами. Раз в год туда приходил Крестный Ход, так как источник считался чудотворным. Все камни, через которые протекала эта вода, принимали ярко-рыжую окраску и покрывались густым слоем ржавчины. Мама посылала эту воду в Москву для анализа, и выяснилось, что в ней очень много железа. Мы любили загоны. Под Петров день мы ездили туда собирать землянику, которая росла там в большом изобилии, так что вся местность благоухала от нее. Она особенно густо росла вокруг пней, над ней вились пчелы и бабочки, которых мы ловили для нашей коллекции. Для этого мы вместо уроков ездили в Поповские леса, где носились по полянам в высокой душистой траве с сачками. Ромашки, незабудки, иван-да-марья, сочные лютики, белые и лиловые ночные фиалки, аромат которых под лучами солнца казался почти одуряющим, покрывали лужайки сплошным и ярким ковром и наполняли душу бесконечной радостью. Было так весело носиться за бабочками и ловить их так осторожно, чтобы не повредить нежных крылышек, но потом было гадко их усыплять хлороформом. Я всегда старалась увильнуть от этого неприятного занятия. Несколько раз, уже дома, мы видели, как несчастная, уже проткнутая булавкой бабочка, насаженная на кусочек пробки, приклеенной на дно стеклянного ящика, беспомощно била крыльями, стараясь сорваться с ужасной булавки. Это зрелище, признаться, отбило у меня охоту продолжать коллекцию, которая была уже довольно внушительной и очень аккуратно составлена с латинскими и английскими названиями под каждой бабочкой. Мы всегда мечтали поймать Swallow-tail.