, правда не позволяя ей соприкасаться с миром вокруг него. То же самое было с его увлечениями в свободное время. Он не собирался становиться хорошим пианистом и не планировал публиковать свои труды.
Чем ближе такой тип к бунту против обязанности соответствовать чьим-то ожиданиям, тем больше он склонен урезать объем любой работы, которая делается совместно с другими или для них либо держит его в каких-то рамках. Он скорее согласится ужать свои жизненные стандарты до минимума ради того, чтобы делать что ему нравится. При том, что его настоящее Я достаточно живо, чтобы развиваться в условиях большей свободы, такое развитие дает ему возможность для конструктивной работы, для творческого самовыражения. Но все будет зависеть от его таланта. Не каждый, кто разорвал семейные узы и отправился к Южным морям, становится Гогеном. Не имея благоприятных внутренних условий, он рискует стать лишь грубым индивидуалистом, который получает определенное удовольствие, делая то, что от него не ждут, или живя, не соблюдая общепринятых правил.
Для группы «барахтающихся в луже» работа не составляет проблемы. Сам человек опускается, и его работа идет тем же путем. Он не сдерживает в себе ни стремление к самореализации, ни стремление к реализации идеального Я, – он просто махнул на них рукой. Следовательно, работа теряет любой смысл, потому что у него нет ни намерения развивать заложенные в нем способности, ни порыва к возвышенной цели. Работа превращается в неизбежное зло, прерывающее «славное времечко, когда можно повеселиться». Она может делаться, потому что этого ждут, но лично в нее не вкладываются. Она может прагматично выродиться в добывание денег или престижа.
Фрейд видел, как часто невротики не могут работать, и признавал важность таких нарушений, возводя в главную задачу лечения пациента возвращение его способности работать. Но он рассматривал эту способность отдельно от мотивации, целей, установок по отношению к работе, от условий, в которых она может быть выполнена, и от ее качества. В итоге он рассматривал лишь очевидные расстройства рабочего процесса. Подобный взгляд на трудности в работе представляется слишком формальным. Нам станет доступен весь широкий ряд существующих нарушений, только если мы примем во внимание все упомянутые факторы. Иначе говоря, особенности работы и ее нарушений не могут быть не чем иным, как выражением личности в целом.
Когда мы подробно рассматриваем все факторы трудовой деятельности, особенно выделяется один фактор. Это дает повод считать, что неверно думать о невротических нарушениях в работе вообще, а именно о нарушениях, случающихся при неврозе