— Пошел прочь.
— Георг сейчас умрет, — уведомили ее, не отражая и капли сожаления.
Леди выставила ладони, до того лежащие на коленях, поверх стола. Ярко-красные камни на десяти перстнях охотно подхватили свет ламп и засветились изнутри.
— Тогда о тебе узнают. Убить не смогу, — констатировала дама с явным сожалением. — Зато пепел долетит до Кеми, и Имперские гончие возьмут твой след. Готов снова бежать и прятаться?
— Узнай что в документах, женщина. — Слегка изменился тон говорившего, сменившись на укоризненный.
И камни на перстнях — судя по довольному блеску в глазах леди — были тому главным аргументом.
— Какую беду ты принес в мой дом в этот раз?
— Это не твой дом. — Подернулся мужской голос гневом. — Ты чужая в нем и чужая семье.
— Я — единственная! Я и Георг. Больше никого не осталось. Ты же умер еще при жизни, предатель!
— Если я предатель, то кто же ты? Почему мертвы мои братья и сестры, а ты все еще ведешь свою бесполезную жизнь? Ради того, чтобы зваться княгиней? Или назвать князем этого слабосилка, который никак не дозовется до Силы крови?
— Сила крови может проявиться и в шестнадцать, и в двадцать лет. — Успокаивающе положила она ладонь на руку болезненно дернувшегося ученика и произнесла скорее для него, чем для своего собеседника. — В этом нет большой беды.
— Слабость порождает агонию. Клан был мертв еще в самом начале войны. Мир был мертв в эту же секунду! Но отчего я, вместо того чтобы стоять победителем над двумя мертвецами, вижу только одного — и это мой собственный род? — С горечью спросил себя гость.
— Не дождешься. Мы живы. И род, и клан, и мир. И мы — помним, кто ты есть на самом деле, что содеял и на что способен. — Медленно покачала головой леди. — Не найти тебе прощения ни у закона, ни в сердцах людских. Прятаться тебе изгоем до конца дней своих, проклятый.
— У меня документы, — явно сдерживаясь, произнесли в ответ. — Которые принесут мне всю империю. Все обвинения забудут. Мои люди смогут вернуться в страну и помогут возродить мой клан. Скажи, что вздумала помешать мне в этом, женщина, и гори пеплом хоть до северных морей.
— Что в этих документах?
— Мой наследник, которого я пожелаю признать.
— Наследник нашей крови? — Екнуло в сердце женщины.
А Георг даже расслабился на мгновение — пусть кто-то другой смотрит в этот клятый стакан… Но потом в душу вернулась ревность.
— Наследник, к которому клятвой привязан Первый советник империи.
— Ах, этот… — Задумчиво кивнула своим мыслям Борецкая, на мгновение отвернувшись к стене и спрятав эмоции. — Убьешь его, чтобы забрать клятву? Вновь предашь кровь свою?