– Врачиха то же самое сказала. Я сначала пошла к обычному хирургу, она прямо вся так сразу заволновалась, забегала с направлениями. Думаю, ну всё, Владуся, допрыгалась. Рак костей у тебя. Пипец котёночку… А после рентгена она мне такая говорит: это ваша личная особенность, ничего страшного, живите дальше. Но у меня вдруг там болеть стало, наверное, уже от самовнушения.
– Психосоматика, – с важным видом определила Княжна.
– Ну да, типа того. Я записалась тогда уже к нейрохирургу, в самую прошаренную клинику, там за консультацию только берут три тыщи. И вот прихожу туда вчера утром, готовая ко всему. А врач оказался такой чудесный! Даже, говорит, если это опухоль прорастает наружу, то она всё равно доброкачественная. Не волнуйтесь, но давайте сделаем для вашего спокойствия МРТ. У меня ведь ещё и волосы стали жутко выпадать, и зрение резко ухудшилось. Волосы вообще кошмар! Целыми прядями снимаю с расчёски, вот, можете сами попробовать!
Нам с Княжной была предоставлена возможность оценить выпадение волос, в темноте, впрочем, практически незаметное.
– Ну и вот, значит, – продолжала рассказывать гостья. – Повели меня на МРТ. Вам, девчонки, делали когда-нибудь эту штуку? Это жуть какая-то! Лежишь в трубе, короче, неподвижно, и тебе в наушниках разные звуки передают – иногда нормальные, а иногда как будто черепушку сверлят. Но самое главное не это.
Она выдержала паузу не хуже Княжны.
– Самое главное, что медсестрюшка на МРТ была та самая тётка, которую Пётр к нам домой приводил. Помнишь, Ксюнчик, я тебе рассказывала?
Княжна тут же спросила, что это за тётка, и Влада поведала ей историю про «третью нелишнюю девушку».
– Она, главное, сделала сначала вид, что меня не узнала. А потом, когда уже надо было результатов ждать, вышла ко мне и говорит: «Врач вас сейчас описывает, но я вижу, что всё хорошо по снимкам. Не волнуйтесь, пожалуйста! Вы ещё так молоды…» – «Так и вы вроде бы не старая», – это я чисто из вежливости, потому что она уже довольно потёртая была. Ну, та расцвела, конечно, и говорит, типа, что эти её поездки к семейным парам – только для того, чтобы не жалеть потом о несбывшихся мечтах. «У меня, – говорит, – десять лет назад был рак. Меня все стращали, что я умру, но я выкарабкалась. И с тех пор решила, что буду жить так, как сама хочу». И ещё, девчонки, она сказала такую вещь, о которой я теперь постоянно думаю.
– Какую вещь? – Теперь уже мы с Княжной были как две фигуры на носу корабля.
– Она сказала, что стареть – это привилегия. Да, вот именно привилегия!
– В смысле? – нахмурилась Княжна.