Но в комнате нам не пелось. Пелось на кухне!
– Вы дружили с Ксеней?
– Очень. Она была моя ровесница, тоже с двадцать восьмого года. Купаться ходили, в кино бегали – в «Гигант» и «Совкино». Смотрели «Большой вальс», «Маскарад» раз одиннадцать видели. А на «Тарзана» мы ходили все вместе – и с крёстной, и с Ксенией Михайловной. Ксеня обожала театр музыкальной комедии. Потом она поступила в медицинский институт и после получила направление в Магдагачи, работала там в больнице. Там познакомилась с Виктором, своим будущим мужем, и он увёз её в Барнаул.
Ксения Михайловна работала довольно долго в Хабаровском спецотделении ТАСС на должности референта английского языка. На пенсию она ушла только в пятьдесят шестом году, имела медали «За победу над Японией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Давала частные уроки – английский, французский, немецкий, музыка. Много помогала детям своим – курсировала из Хабаровска в Прокопьевск, где тогда жила Юля, позже ездила к ней же в Ленинград, на Алтай к Ксене и на Урал – к Саше.
…Мы долго смотрели те старые фотоснимки. Как странно мне было видеть лица героев моего детства! Ксения Михайловна уже совсем старенькая, седая, на всех фотоснимках она прячет руки. Лицо измождённое, уставшее, а волосы, пусть седые, всё равно вьются! Юля действительно красавица – тонкое, одухотворенное лицо. Ксения-младшая хорошенькая, но взгляд на всех фото печальный, как если бы она предвидела свою раннюю смерть.
– А про Мишу вы что-нибудь знаете? – спросила я тётю Зину. – Миша был старший брат Андрея, он сильно заболел в Ленинграде.
– Да, я помню, мне говорила крёстная. Мишу перевезли потом в лечебницу на Урале, там он и умер. Уже очень немолодым человеком. В лечебнице его все любили. Миша имел одну странность – не переносил звуки музыки. Саша навещал его, привозил конфеты в коробках. Миша любил именно конфеты в коробках, других не признавал. Ксения Михайловна взяла с Саши слово, что он не оставит брата, но сдержал ли тот слово, я сказать не могу. Мы с Сашей не были так уж близки. Он учился здесь, в Хабаровске, в пединституте. Приехал после войны, потому что не ужился со своим отцом. А потом вернулся в Свердловск. Старшего сына назвал Андреем, старшую дочь – Юлией. Потом уже появились Константин и Анна. Писательница. Я вам дам её телефон, вы ей обязательно позвоните. А дальше уже сами решите, как верно поступить. Я уверена, что вы сделаете всё правильно.
Я была благодарна тёте Зине за то, что она не стала меня упрекать в самозванстве. И, расчувствовавшись, спросила, сможет ли она показать мне могилу Ксении Михайловны. Мы улетаем завтра вечером, так, может, получится съездить утром или днём? Спросила – и зажмурилась, опасаясь получить в ответ гневную отповедь, но тётя Зина всплеснула руками: