Что касается механизма предупреждения следующей мировой войны, то было очевидно, что союз великих европейских держав, поддерживавший равновесие на континенте до 1914 года, полностью разрушен. Альтернатива, которую навязывал упрямым европейским политикам президент Вильсон со всем либеральным пылом принстонского ученого-политолога, предполагала учреждение всемирной Лиги Наций (т. е. независимых государств), которая решала бы все возникающие проблемы мирным и демократическим путем до того, как они выйдут из‐под контроля, преимущественно путем открытых переговоров (“гласно достигнутых открытых соглашений”), поскольку война ко всему прочему перевела привычные и разумные международные переговорные процессы в область “тайной дипломатии”. В значительной степени это была реакция на секретные договоренности союзников, заключавшиеся во время войны, в которых они перекраивали территории послевоенной Европы и Ближнего Востока, полностью пренебрегая желаниями или хотя бы интересами местных жителей. Большевики, обнаружив эти секретные документы в царских архивах, поспешили их опубликовать, чтобы довести до сведения всего мира, после чего стало необходимо свести к минимуму ущерб, нанесенный этими разоблачениями. Учреждение Лиги Наций должно было стать частью процесса мирного урегулирования, однако она потерпела почти полную неудачу, превратившись просто в организацию для сбора статистических данных. Впрочем, в начале своей деятельности Лига Наций решила пару второстепенных территориальных вопросов, не подвергавших особому риску мир во всем мире, – в частности, спор между Финляндией и Швецией по поводу Аландских островов[5]. Отказ США от участия в Лиге Наций лишил последнюю какого‐либо реального веса.
Нет необходимости углубляться в исторические детали периода между Первой и Второй мировыми войнами, чтобы увидеть, что версальские решения просто не могли стать фундаментом для прочного мира. Они были обречены с самого начала, и поэтому следующая война стала практически неизбежна. Как уже упоминалось, США почти сразу же официально вышли из договора, а в мире, который больше не был европоцентричным, ни одно соглашение, не поддержанное страной, теперь являвшейся главной мировой державой, не могло иметь веса. Как мы увидим, это было справедливо не только для политики, но и для экономики. Две главные европейские и, несомненно, главные мировые державы, Германию и Советскую Россию, временно не только исключили из международной игры, но сделали все, чтобы лишить их статуса независимых игроков. При возвращении на сцену одной (или обеих) этих держав достигнутый мир, опиравшийся только на Великобританию и Францию, поскольку Италия также оставалась недовольной, не смог бы устоять. Между тем рано или поздно, вместе или порознь Германия и Россия неизбежно должны были вновь появиться на политической сцене.