– Привет, Риц, – здороваюсь.
– У нас пополнение? – он обменивается с АР-24 сканирующим взглядом.
– Да, как раз ввожу в систему, – киваю, запуская специальную программу, которая вписывает Принца.
Ставлю гостевой доступ с ограничениями: до сих пор ведь неизвестно, кто и зачем его ко мне послал. Но и переполошить все кибернетические умы не хочется.
– Что тут у нас?
– Всё спокойно, – отвечает Риц, принимая новые настройки.
– Лиония у себя?
– Она приказала доложить, как только вы появитесь, и уже спускается.
Переглядываюсь с парнями. Всё меньше понимаю, что здесь происходит!
– А папа где?
– Господин Эйшель на работе.
– Спасибо, Риц, я пройду в зал, – отвечаю.
«Какого… лунного червя они тогда на вызовы не отвечают?» – хочется крикнуть. Но одёргиваю себя: киборг здесь точно не виноват.
В зал входим ровно в тот момент, когда туда же спускается прозрачный лифт. Двери отворяются, пропуская Лионию. Как всегда идеально одетую, даже дома – в босоножках на небольшом каблучке и бежевом струящемся платье. Светлые локоны уложены волосок к волоску.
Это я могу топать в пижаме и с гнездом на голове, но она – никогда. Папа иногда даже посмеивается, мол, будто не в одной семье воспитывались.
Поглядываю за реакцией Кэра – но там, похоже, всё управление снова у процессора. Ни один мускул в лице не дрогнет. Хотя такой, как он, вряд ли был бы счастлив предстать пред невестой в светящихся труселях с пальмами.
С другой стороны, в этом теле ему явно есть чем похвастаться… Но и такого желания тоже не замечаю. Мускулами не играет, бровями не двигает. Вообще внимания не привлекает.
Задние ускорители тоже не включает.
А с третьей стороны, сейчас у нас проблемы поважнее.
– Наконец-то! – улыбается Лиония прохладно, чем пресекает мой первый порыв броситься ей на шею.
– Ты всё ещё обижаешься, что я так улетела? – спрашиваю осторожно.
– А не должна? – поднимает она бровь, изысканным движением опускаясь в кресло. – Не познакомишь со своей интересной компанией, которая тебе дороже семьи?
Обидное заявление. Но я не принимаю вызов к конфронтации, спрашиваю то, что тревожит:
– Я звонила. Почему никто из вас не отвечал?
– Папа… – Лиония заминается, и я пугаюсь:
– Что с ним?
– Он сам тебе расскажет. О, а вот и он! – она оборачивается к дверям, то ли получив сообщение, то ли таким способом пытаясь отвлечь моё внимание.
Оглядываюсь на двери.
Папа входит стремительной походкой, но останавливается, врезавшись взглядом в моё сопровождение. Глаза его взлетают вместе с бровями, потом последние хмурятся, а первые сужаются.
Сзади следует киборг – тот самый, четырнадцатый.