– Нет уж, полезу я.
– Но! – возмутилась я, а он отбрил:
– Это моя стремянка, Мэри. Надо было брать свою.
– А как же правило «леди вперед»?
Мы перешептывались, как школьники на уроке.
– Считайте меня ужасно невоспитанным, – хмыкнул он и поставил ногу на нижнюю перекладину.
Лестница закачалась и опасно накренилась.
– Черт! – тихо выругался он, разглядывая колдобины под ногами.
– Боюсь, придется все-таки мне. – Я очень старалась не рассмеяться, но инспектор… Этан косился на меня подозрительно. – Вы меня удержите, а я вас – нет.
Я подобрала юбку и быстро полезла вверх.
Насколько все-таки было удобнее в те времена, когда я запросто могла надеть брюки! Увы, в Альбионе на женщину в штанах, мягко говоря, посмотрели бы косо. Пришлось взбираться так, понадеявшись, что инспектор не станет подглядывать.
– Ну как? – шепотом поинтересовался он снизу.
Даже придерживаемая инспектором, стремянка оказалась шаткой. Я вцепилась руками в откос, заглянула внутрь и пожаловалась:
– Видно плохо.
Оконце было слишком узким, пыльным, к тому же затянутым паутиной. Зато кто-то – ручаюсь, дальновидный инспектор, – заботливо его приоткрыл. Так что тихое бормотание полковника, вышагивающего из угла в угол, слышно было превосходно.
– Разве у вас нет бинокля? – подколол Этан чуть слышно. – Я думал, у всех старых дев они есть. Чтобы наблюдать за птичками, конечно.
Захотелось сбросить туфлю ему на голову, но я превозмогла это низменное желание. Вдруг полковник расслышит шум?
Вряд ли, конечно. Он бы и канонады не заметил, вон как мечется. Что-то крепко его угнетало, и вряд ли это была печаль из-за безвременной кончины жены.
Тихо скрипнула дверь, впуская мисс Миллер, и полковник обернулся. Какое мрачное у него лицо! С таким на свидания к любимым не ходят.
– Здравствуй, Рут, – хмуро проронил полковник, даже не делая попытки ее обнять.
Он стоял, засунув руки в проймы жилета, и смотрел на нее исподлобья. Она наклонила голову к плечу, застыв в двух шагах от него. Не слишком похожи на пылких влюбленных.
– Ты так холоден, дорогой… – В ее голосе вместо ожидаемой боли звучала насмешка.
Рут не подкрасилась, не приоделась, даже украшениями пренебрегла. Будто ей все равно, как она выглядит. Или она уверена, что желанна ему в любом виде? Со счастливыми женщинами такое бывает.
– Еще бы, черт возьми! – вспылил полковник и поглубже спрятал руки. – Как я могу? Мою жену еще не похоронили.
– То есть живую обманывать можно, а мертвую – нет? Барт, не будь смешным!
Он вдруг порывисто шагнул вперед, схватил ее за плечи.
– Рут, перестань!
Лицо у него налилось краснотой, губы кривились.