– У вас были враги? Вам угрожали?
– Нет и нет! – ответила леди ХХХ, не задумываясь. Даже в смирительной рубашке выглядела она величаво. – Меня все любили.
Спорное утверждение.
– Викарий? – отступил инспектор, отчаявшись чего-то от нее добиться.
– Хелен Хэлкетт-Хьюз, желаете ли вы исповедаться? – дрогнувшим голосом предложил священник, выступая вперед.
– Обойдусь. – Она вновь посмотрела на сына. – Береги себя, Родди, дорогой!
Призрачная фигура начала таять. Ярко мигнула напоследок, и до нас долетели последние слова:
– И пусть мой душистый горошек выиграет конкурс!
Дух исчез, а викарий, охнув, вдруг обмяк. К счастью, доктор Пэйн со своей микстурой был начеку.
В столовой стоял галдеж. Нехорошо так говорить о якобы приличных людях, но что поделать, если они галдят, как стая уток?
Полковник Хьюз гремел, потрясая кулаком:
– Я же говорил, что это она!..
Он успел втихомолку глотнуть из фляжки, и это нехитрое средство весьма его подкрепило.
– Отец, мама ничего такого не сказала, – поморщился Родерик.
Вступился за Роуз? Надо же! Оказывается, у него еще сохранились остатки совести.
Полковник Хьюз побагровел.
– Хелен дала понять, что…
К счастью, никто не позволит полиции тащить в суд призраков уважаемых граждан.
– Хелен совсем как старуха. – Низкий грудной голос леди Сибил без труда перекрыл бас полковника Хьюза. – Волновалась только о сыне и цветах.
Она привольно раскинулась в кресле, перебросив ноги через подлокотник. Викарий и его благовоспитанная сестра старались на нее не смотреть. Священник был все еще бледен, однако доктор заверил, что он уже вне опасности.
– Старой быть не так плохо. – Леди Присцилла успела переодеться и даже заплести волосы и теперь попивала кофе. – Вам, моя милая, еще предстоит это понять.
Леди Сибил содрогнулась.
– Упаси бог! – Она несколько принужденно рассмеялась, обмахивая лицо рукой. – Надеюсь, я до этого не доживу.
Профессор Фаулер тем временем громко рассказывал сестре о традициях вызова духов. Леона же выглядела так, будто никак не могла решить: устроить скандал или расплакаться? Расплакаться не позволяла гордость, а скандалить, когда не можешь вымолвить ни слова, затруднительно. Разве что письменно, но это ведь совсем не то!
Полковник Хьюз гаркнул:
– Инспектор! Почему вы ее не арестуете?
– Кого именно? – осведомился полицейский, поднимая взгляд от своих записей.
– Эту мисс Карпентер, – с отвращением произнес полковник Хьюз. – Моя жена прямо на нее указала! Это приравнивается к свидетельству, ведь так?
Как-то уж слишком настойчиво он пытается спустить на Роуз всех собак. Видимо, потому, что у самого рыльце в пушку, как говаривала миссис Доусон, моя старая нянька.