Был ли Семенов Штирлицем (Семенов) - страница 5

- Но к документу надо еще что-то прикладывать, когда пишешь книгу?

- Вот вы наверняка сетуете, что "запоймали" меня не с первого и не со второго захода... Потому что, скажу честно, когда работаю-отключаю телефон, прячусь от всех и вся. Виновата... вот эта голая стена. На ней - чистой, белой - вдруг, бывает такая чертовщина, начинают показываться некие кадры... Видения. Все "перелопаченное" в голове, все сведения из архивов, встречи с друзьями-антифашистами и фашистами - все оживает на этой стене. Оживают герои, начинают разговаривать. Только успевай за их мыслями, разговорами, поступками - успевай записывать... Вот и вся техника. Осмотрите стену, убедитесь, что за ней не вмонтировано никакого кинопроектора, видеомага!..

...И Юлиан Семенович засмеялся, успев при этом бросить совершенно откровенный взгляд на часы.

Я поспешил исполнить журналистский "ритуал", спросить глубокомысленно и о творческих планах. Юлиан Семенович сначала хмыкнул, а потом привел слова пианиста Эмиля Гилельса; тот в подобных случаях разводил руками, убежденный в том, что "план" и "творчество" не очень вяжутся друг с другом, А я все равно не отставал:

- Про Афганистан напишете? Вы ведь знаете и страну, и язык, бываете там?

- Не знаю. Не отпускает "стена"... Вижу там пока обрывки: восставшую в сорок пятом году Прагу, подпольный горком... Набираю документы. Не знаю, когда и во что все это потом выльется. Надо работать. Надо всем работать чтобы никогда войны не стряслось и чтобы подох на земле как можно скорее последний фашист. Я так хочу, мы так хотим - все добрые и честные люди на планете.