Корали не глядит на меня, не пытается утешить, как маленького ребёнка, только смотрит на воду да шуршит ногами по песку, туда-сюда.
– Шею сломала, да? – тихо спрашивает она, когда я утираю слезы.
Я поёживаюсь, вспоминая, как спасатели подхватывают тело Кейси, приподнимают её голову, под которой обнаруживается серый с зазубренными краями камень, залитый тёмной кровью.
– Головой ударилась, – шепчу я.
– И ты считаешь, что это твоя вина? – Голос Корали совершенно спокоен.
– Мой психолог в Бостоне называет это синдромом выжившего. Говорит, такое часто встречается у людей с посттравматическим стрессовым расстройством.
– Может, и так. Но что-то я не вижу за твоей спиной этой безумно дорогой докторши. Так почему бы тебе не сказать, что ты сам думаешь?
– А что я думаю?
– Ты считаешь, что это твоя вина?
Я чувствую, как внутри вскипает горькое разочарование. Корали не понимает. И никто не понимает.
– Я не считаю, что это была моя вина. Я знаю это. Если бы меня там не было, если бы я не стал её подначивать, она бы не полезла на то дерево. И не упала бы. И не была бы…
Но закончить я не могу. Если закончу, гнев и скорбь поглотят меня без остатка.
К моему удивлению, Корали не спорит.
– Ладно, – говорит она. – Твоя так твоя.
Я киваю.
– Если бы меня там не было, она бы не упала.
– Не вопрос. Но представь, что на том дереве был ты, а не она. Допустим, это она тебя подначивала и в результате ты упал.
Я не упал бы, потому что выше Кейси и смог бы ухватиться за ветку, до которой она безуспешно пыталась дотянуться. Но я этого не говорю. И ещё не говорю, как часто думаю о том же самом.
– Ну а цель-то какая?
– На её месте стал бы ты её обвинять? – Теперь Корали смотрит на меня в упор.
Я подхватываю пригоршню песка, медленно сыплю сквозь пальцы, наконец отвечаю:
– Нет.
– Если бы она была здесь, думаешь, она бы на тебя злилась?
– Нет, – выдыхаю я.
– Пусть даже это твоя вина. Но это не значит, что ты должен себя винить.
О такой постановке вопроса я никогда раньше не думал и поначалу не нахожу что сказать. Но потом чувствую, как тонкая рука Корали касается моего плеча, и сразу вспоминаю тот день в столовой, когда она вела меня к своему столу.
– Я никому не рассказывал. Здесь – никому.
– Я тоже не стану, – торжественно заявляет она. – Обещаю. Вот, значит, почему твоя семья сюда переехала? Чтобы ты мог начать всё сначала?
– Да.
Солнце постепенно клонилось к закату. Я не звонил маме с тех пор, как сообщил, что немного задержусь.
Она, должно быть, уже вся на нервах.
– Пора идти, – говорю я.
– Ага, ужин скоро.
– Не хочешь со мной? На ужин? А потом мы с дедушкой Айком тебя отвезём, чтобы не пришлось в темноте крутить педали.