– Мы думали, ты опять взялся за старое. Думали, найдём тебя на какой-то богом забытой автобусной остановке между… или вообще не найдём, пока не будет слишком поздно…
– Ой, да ладно!
Родители, разинув рты, медленно оборачиваются к дедушке Айку.
– Ты что-то хотел добавить, Айк? – звенящим голосом спрашивает папа.
– Да явно же мальчонка за подругу беспокоился, а не сбежать пытался. И сделал то, что сделал бы любой преданный друг. Так что оставьте его уже в покое.
В мгновение ока мамины щёки из белых становятся пунцовыми.
– Прошу прощения? – Сперва она говорит это тихо, потом повторяет высоким срывающимся голосом, резко дёргаясь всем телом, как свихнувшаяся марионетка. – Ты учишь меня детей воспитывать? Хочешь рассказать, как мне с собственным ребёнком общаться? Это круто, папа.
Я впервые слышу, чтобы она назвала его «папой», но звучит это как оскорбление.
– Что ж, я ценю твой совет. Нет, правда, – саркастически продолжает она. – Может, я бы его даже с радостью приняла. Если бы, конечно, лет тридцать назад у тебя нашлась пара отцовских наставлений. А теперь уж как-нибудь сама справлюсь.
Лицо дедушки Айка превращается в оскаленную маску. Папа протягивает между ним и мамой руку, чтобы не дать им наброситься друг на друга. И тотчас же все снова начинают орать:
– …понятия не имеешь, что нужно моему сыну…
– …тайком от ребёнка…
– …не разрешил бы ему связаться с этой девчонкой…
Кажется, на меня больше никто не обращает ни малейшего внимания. Мой взгляд некоторое время мечется между родителями и дедушкой, пока не останавливается на собственных кроссовках. Я стараюсь запомнить все слова, которые успеваю разобрать, чтобы потом попытаться соединить их в осмысленные фразы. Что нужно. Тайком. Связаться. Ищу Родди, но тот уже куда-то делся. Выскользнул из комнаты так, что никто и не заметил. Интересно, удастся ли мне сделать то же самое?
Наконец мамин голос перекрывает остальные.
– Мы только потому и согласились сюда переехать, что надеялись на новую жизнь для Итана, – вопит она, произнеся наконец вслух то, что я и так знал. – А раз всё по-старому, можем с тем же успехом вернуться в Бостон.
– Прекрасно, – брызжет слюной дедушка Айк. – Просто замечательно! Вы, значит, только потому и согласились сюда переехать? А как насчёт того, почему я позволил вам переехать? Вас никто сюда не звал. Никто не заставлял оставаться. И уж конечно, вы мне здесь не нужны. Никто из вас.
Фраза «никто из вас» жжётся, как солёная вода, попавшая на разодранное колено. Я знал, что дедушка Айк с мамой не ладят, но, если честно, считал, что ему нравится давать мне уроки вождения.