Отголосок войны влетел в наш дом неожиданно. В начале зимы 41-го вечером я вернулся домой и увидел на столе фотографию деда, уголок которой был обрамлен черной ленточкой. Перед фотографией лежал цветочек, а сбоку горела свеча… Сердце мое екнуло, в голове затюкало, и я, не чувствуя себя, не отрывая взгляда от фотографии деда, опустился наступ.
Впервые меня коснулась смерть близкого, родного человека, которого я видел, чувствовал рядом с собой: подвижный, внимательный, добрый на слово, любимый человек, который помогал понимать жизнь. Как-то тихо, незаметно подошла мама, присела рядом, обняла рукой за плечи. Сидели молча…
— Дедушка умер. Успел проводить на войну четырех сыновей, — голос мамы звучал ровно, был, казалось, спокойным, проникал в мою душу, ее лицо было залито слезами… До сегодняшнего дня помню материнские слезы, ощущаю их на своем лице.
Перед началом войны с появлением в классе преподавателя военного дела активизировалась моя прилежность в овладении этим предметом. С большим усердием осваивал приемы рукопашного боя, отрабатывал штыковые приемы: бил прикладом, колол штыком с выпадом вперед мешок, набитый соломой, осваивал тактику обороны и наступления. Это стало основным предметом для меня в учебной программе, если не смыслом жизни. Военрук поручал мне вести занятия по изучению стрелкового оружия, позднее я стал инструктором подготовки юных ворошиловских стрелков.
С началом зимы пришло и время занятий лыжным спортом: бегал на лыжах 30 километров с полным боевым комплектом, участвовал в лыжных эстафетах. На 10-километровой дистанции показывал время мастера спорта, но подтвердить результат на официальных соревнованиях не пришлось. Война!
На комсомольском собрании школы и на бюро райкома комсомола уверенно объясняю обязанности комсомольца: быть преданным Родине, своему народу, мужественным и смелым борцом за дело Ленина-Сталина, быть активным участником, строителем самого справедливого нового государства рабочих и крестьян, преданным партии… Я рапортую о готовности сию минуту пойти на фронт и громить немецких фашистов. На моей груди все отличия, подтверждающие мои возможности и готовность к обороне и труду.
Сейчас вроде бы и неудобно вспоминать и говорить об этом, но когда я на бюро отрапортовал о своих стремлениях, ко мне из-за стола вышла пожилая женщина и, обнимая меня, чуть не со слезами на глазах проговорила:
— Я верю, что такие ребята, как ты, как вы все, уничтожат Гитлера, который хочет стереть с лица земли Советский Союз, наш народ. Я верю и не сомневаюсь, что наше дело борьбы за свободу и счастье людей во всем мире будет доведено до конца…