— Прокурор Литовченко верит в бога? — шутит Нил Шерман.
— Прокурор Литовченко надеется, что вы верите в бога и не отступите от его заповедей, — отшутился Иван Тихонович.
Достал прокурор из ящика письменного стола три экземпляра своей книги, вышедшей на украинском языке, надписывает. Маргарита Филипповна вполголоса замечает:
— Жаль, что нет русского издания. Им было бы легче переводить.
— Попросят оуновцев, те переведут, — отвечает Литовченко.
— Мистер Дэвид Натсон неплохо владеет русским, — словно извиняясь за прямоту Ивана Тихоновича, сообщает Маргарита Филипповна.
— Чуть-чуть! — уточняет Натсон. — Моя мама из Одессы, она меня немножко научила. Я правильно говору?
— Правильно! — смеется Иван Тихонович. — А вы, Маргарита Филипповна, не стесняйтесь, переведите об оуновцах. Скажите, что меня удивляет, почему этим душегубам, в том числе и военным преступникам, так вольготно живется в Штатах. К примеру, Владимиру Осидачу, бывшему начальнику украинской полиции Равы-Русской, одному из убийц восемнадцати тысяч советских граждан. А «Вашингтон пост» недавно писала, что Осидачу предоставлено убежище, ибо он борец за права человека.
Перевела Маргарита Филипповна, Нил Шерман внимательно выслушал, положил указательный палец на обложку подаренной книги и прижал руку к сердцу.
— Мистер Литовченко! — переводит Маргарита Филипповна. — Мы с вами юристы, а не политики. Поэтому не будем обсуждать, как и почему живут украинские эмигранты в Соединенных Штатах. Оставим эту тему для наших президентов. Если же кто-либо из украинских беженцев окажется военным преступником, он будет лишен американского гражданства, и компетентные власти решат, подлежит ли он вашей юрисдикции. Но прежде всего должна быть доказана вина, для этого мы и приехали. Вы согласны со мной?
— Вина многих военных преступников доказана, у вас есть возможность самим убедиться. Надеюсь, вы воспользуетесь этой возможностью.
— Это главный вопрос, с него следует начинать, — заявляет Нил Шерман. — И в нашей, и в вашей стране вина определяется доказательствами, зафиксированными в установленном процессуальном порядке. Ваши доказательства для нас еще не доказательства, потому что процессуальные порядки в наших странах различны. По нашим законам допрос без адвоката, я уже не говорю о присяге, йе является доказательством. Поэтому доказательств вины подозреваемых вами лиц для нас еще не существует. Мы приехали для проверки данных, пока только данных, не имеющих процессуального значения. Я надеюсь, что нам предоставят возможность получить доказательства виновности или невиновности подозреваемых вами американских граждан.