— Отдаю всю зарплату. Какая еще нужна помощь?
Так и тянулись безрадостные месяцы, годы, ничего не меняя.
Как-то ночью проснулись от резкого стука. Подошел к двери:
— Кто там?
— Милиция!
Зашлось сердце, дрожащей рукой открыл дверь. Зашел лейтенант милиции и мужчина в штатском. Осмотрели комнату, лейтенант сказал:
— Прошу предъявить документы!
Отдал паспорт, посерел — на себя не похож. Не сомневается: докопались до главной его тайны.
Возвращает лейтенант документы и спрашивает:
— Когда последний раз видели Ивана Лебедева?
— Позавчера!
— А где он сейчас может быть?
— Я ему не нянька, откуда мне знать, — отлегло от сердца: на этот раз не за ним.
— Это же ваш лучший друг! — напоминает мужчина в штатском.
— Ну и что! Он уже на горшочек не просится, — перешел на привычный тон. — А в чем дело? По какой причине тревожите ночью семейных людей?
— Ваш друг Иван Лебедев вчера в пьяной драке убил человека.
— И с такой чепухой вы явились ко мне! — хохочет: сошло напряжение от пережитой смертельной опасности.
Светлану поразило поведение мужа: друг убил человека, а ему трын-трава! Давно пьет — может, свихнулся?
— Что это, гражданин, вам так весело? — подозрительно спросил лейтенант.
— А как же не смеяться? Иван не может зарезать курицу, а вы шьете такое дело!
Выполнены формальности, ушли лейтенант и штатский, Светлана никак не может успокоиться:
— Страшно, Георгий: твой друг убил человека!
— Всякое бывает. Иногда человека легче зарезать, чем курицу.
— Как ты можешь так говорить! — Светлана снова охвачена страхом.
— Шучу, шучу, — погладил жену по волосам.
Вспоминается Яновский лагерь, сложенные из покойников штабеля. Прошлое не уходит из жизни. Еще больше запил. Давно уже забрали водительские права, перевели в носильщики.
А однажды в январе, на рассвете, снова раздался стук в дверь. Зашли двое сотрудников КГБ, у порога стоят понятые. Капитан Селезнев предъявил постановления на арест и обыск:
— Одевайтесь, гражданин Лясгутин.
— За что?! — вскрикнула Светлана.
Много Светлана пережила, но никогда не было ей так страшно. Георгий, какой-то чужой, внезапно постаревший, с редкими слипшимися волосами и седой щетиной на морщинистом сером лице, с выпирающими из грязной рубахи худыми ключицами, странно усмехался.
Капитан Селезнев внес ясность:
— Гражданка Лясгутина, ваш муж арестован за измену Родине,