В первом из них говорилось, что «Общество востоковедения, состоящее под покровительством Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича, имеющее целью содействовать сближению России с восточными странами, командировало своего члена, Б. И. Шелковникова, в пределы империи Оттоманской и Персии для ознакомления с данными по коммерческой географии, экономике, торговле и промышленности» (147).
В другом письме отмечалось, что Русское Императорское географическое общество заинтересовано в получении «этнографического, статистического и археологического материала» из Месопотамии. И просит Б. И. Шелковникова собрать такой материал «во время его пребывания в Багдадском, Мосульском и Бассорском вилайетах Турции, а также в области рек Тигра и Евфрата» (148).
Русских штабистов весьма интересовало в то время все, что было связано с деятельностью VI турецкого корпуса. Пристальное внимание уделяли они и тому, как продвигался вопрос с сооружением Багдадской железной дороги (проложить ее, к слову, планировали по маршруту, которым двигался в древности в Месопотамию Александр Македонский), а также ситуации в Месопотамии и в зоне Персидского залива в целом.
В мае 1903 г. русский офицер-разведчик вернулся на Родину. За время командировки он объехал Месопотамию, побывал в Святых для мусульман-шиитов городах, Кербеле и Неджефе, и в 200-страничном отчете представил свежие сведения о местах дислокации турецкого корпуса, а также о деятельности в Месопотамии и в районе Персидского залива представителей европейских держав. Описал даже открытое в районе Каср-Ширина месторождение нефти (149).
28 ноября, ночью, извещал посла в Константинополе А. Адамов (08.01.1903), «Аскольд» направился в Кувейт. «Прибыл туда 29 ноября, к закату солнца. Поднявшаяся на следующий день буря прервала всякое сообщение с городом. И лишь 1 декабря, утром, удалось съехать на берег, где нас уже ожидали высланные шейхом Мубараком верховые лошади, на которых я и два бывших со мной офицера отправились к шейху».
По приезду во дворец «нас ввели в приемную, где все, начиная с мягкой мебели бомбейской работы и европейского ковра на полу и кончая плохими олеографическими портретами английской царствующей четы и покойной королевы Виктории, было подарками англичан».
На пороге приемной «нас встретил сам шейх Мубарак, который, по словам тех, кто видел его раньше, сильно постарел и сдал за последнее время». После взаимных приветствий, «посадив нас возле себя», он первым делом извинился за то, что из-за бури не смог «послать на крейсер своего сына с приветствиями и традиционными арабскими подарками» (150).