В ходе состоявшейся затем беседы, проходившей, как следует из донесения А. Адамова, в присутствии старшего сына правителя, шейха Джабира, и секретаря, муллы Абдаллы, шейх Мубарак заметил, что «уже третьего русского консула он принимает в этом доме». И добавил, что «ему интересно было познакомиться с новым русским консулом в Бассоре, городе, лежащем в непосредственном соседстве с его владениями».
Коснувшись вопроса о посещении Персидского залива русскими коммерческими пароходами, шейх Мубарак «высказал сожаление, что ни один из них до сих пор не побывал в Кувейте. Между тем как он, со своей стороны, готов был бы сделать все возможное для развития в его владениях русской торговли» (151).
Документальное свидетельство это — чрезвычайно важное. Притом как с точки зрения понимания истоков традиционно теплых отношений между Кувейтом и Россией, так и в плане иллюстрации позитивной реакции правителя одного из центров морской торговли Прибрежной Аравии тех лет на коммерческие начинания русских купцов.
Особый интерес во время беседы правитель Кувейта, шейх Мубарак, подчеркивается в отчете А. Адамова, проявил к вопросу о прокладке Багдадской железной дороги. «Не преминул подробно расспросить о том, что пишут по этому поводу европейские газеты».
Отвечая на расспросы шейха, докладывал А. Адамов, он отметил, что иностранная пресса не исключает возможность того, что конечной станцией этой железной дороги может стать Кувейт, на что шейх Мубарак отреагировал эмоционально. Он считает территорию Кувейта своей неотъемлемой собственностью, никому и никак не подчиненной. И потому известие такого рода, замечает А. Адамов, вызвало у этого сдержанного человека «взрыв негодования, вылившегося в следующее восклицание: „Ведь я же здесь шейх, и никому не позволю распоряжаться моими владениями“» (152).
Прощаясь с А. Адамовым и русскими офицерами, шейх Мубарак сказал, что «по случаю поста чувствует себя настолько изнуренным, что не сможет лично приехать на крейсер», но обязательно пошлет своего старшего сына, шейха Джабира. И вскоре, рассказывает А. Адамов, шейх Джабир, «действительно, прибыл на „Аскольд“ — на огромном паруснике под турецким флагом, в сопровождении многочисленной свиты» из почетных лиц города и вождей племен, подвластных шейху Мубараку. Они с интересом осмотрели крейсер. Прощаясь с гостями, командир «Аскольда» подарил шейху Джабиру, «от своего имени, охотничий штуцер, а шейху Мубараку послал в подарок никелированный револьвер» (153).
«Для отдачи ответного визита» командир крейсера отправил вместе с А. Адамовым старшего офицера корабля и еще нескольких офицеров. В таком составе, сообщал А. Адамов, он «вторично съехал на берег, и снова посетил шейха Мубарака, принявшего их с прежним радушием». «На этот раз, — пишет А. Адамов, — пробыли у шейха недолго». Из беседы с ним узнали, что в день прихода «Аскольда» в Кувейт «он должен был по неотложным делам выехать из города, но отменил поездку специально для приема крейсера». Впоследствии стало известно, что «приезжавший в Кувейт 21 ноября на яхте „Лоуренс“ английский вице-консул в Бушире старательно уговаривал шейха выехать к прибытию „Аскольда“ в свою загородную резиденцию», и русских не привечать (154).