Дом Урлуха, совсем небольшой для такого медведя, стоял в дальнем углу сада. Возле него желтели одуванчики и цвёл… табак.
- Ты ж моя прелесть, - Владимир подошёл к крайнему цветку, любовно провёл по широкому бархатному листу. – Махорочка моя будущая!
- А как же просьба Алёны не курить? – похоже, упрёки внучки прошли мимо его ушей.
- Нормально, если что, Уна магией подлатает, - отмахнулся дед.
- Конечно, Хранительнице Циммы больше делать нечего, кроме как спасать лёгкие иномирного упрямца, - проворчал Урлух, но вышло слишком мягко на мой взгляд.
Видимо, его тут все как минимум уважают, а то и вовсе – любят. А ведь он с Земли, но прижился-таки!
- А разве нам непосредственно в дом? – удивилась я, когда Урлух открыл передо мной дверь.
- Я не стал ставить его в сарай, вдруг бы тебя это сильно расстроило, - невозмутимое лицо садовника не дало прочесть эмоции.
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. У меня просто в голове не укладывалось, что такой огромный варвар принёс пусть и мой любимый, но транспорт в собственный дом! Кажется, я сейчас лопну от эмоций, причём куда более приятных, чем я испытала вчера, когда осознала, что нахожусь черти знают где.
С замиранием сердца шагнула через порог…, сердце дрогнуло. Да, возможно кому-то покажется моя привязанность к куску железа глупой, нарочитой, но он – мой якорь. Мой помощник убежать от действительности, мой досуг, причём и когда работает, и когда сломается. А ещё он то, что я купила на последние деньги после развода – продала автомобиль, который когда-то подарили мне родители. Повезло, бывший владелец Харлаши продавал его за сущие копейки – торопился. Что там у него была за нужда – не знаю, но радовалась покупке, как ребёнок.
Но самым упоительным в этой авантюре было отсутствие Дилярова. В своё время он довольно обидно смеялся, требовал продать «плюшку» и купить нормальный автомобиль, говорил, что добавит денег, но я ни в какую не желала расставаться со своим Матиссом. Да, он маленький, но зато я могла спокойно припарковаться где угодно. И бензина он много не ел.
После того, как мы развелись, это единственное, что я забрала. Остальное мне купил бывший муж, и рука не поднималась к этому притронуться. Более того – меня попросту выворачивало от одного вида тех вещей, как и от его фамилии. Разумеется, я её сменила.
Сначала мне было жаль продавать Матисс, но выхода не было. Во-первых, чтобы он не смог по нему меня найти, во-вторых, родители встали на сторону Дилярова. Не то, чтобы полностью, но их мнение звучало примерно так: «в любом конфликте виноваты двое», «где ты ещё такого мужика найдёшь» и «надо уметь прощать».