— И я так понимаю, ваше высочество, что в этой сфере у вас тоже есть предложения практического плана, — на этот раз голос подал Виктора Павлович Кочубей, которого по сведениям Воронцова Александр планировал в ближайшем будущем поставить министром внутренних дел.
— Да, Виктор Павлович, — я утвердительно кивнул. — Однако тут вопрос в большей степени политический, поэтому я не в полной мере считаю себя в праве советовать…
— А ты попробуй раз уж взялся, — немного раздраженно бросил император. Видимо зря я все-таки полез в это болото.
— У нас огромные пустующие земельные площади, как нельзя лучше пригодные для ведения земледелия. Приазовье, Причерноморье, Кубань, Поволжье, Сибирь опять же заселять надо. Крестьяне в своей массе консервативны, но если предложить им освобождение от крепости в обмен на переезд на эти земли… Да еще и с выделением надела земли… Понятное дело, что трогать большие производящие товарное зерно хозяйства нельзя на этом этапе ни в коем случае, однако у нас огромное количество деревень, которые с трудом могут прокормить даже себя, там люди живут впроголодь от рождения и до смерти. Россия ничего не потеряет, а только выиграет от переселения их, например, в южные степи. Начать, как я уже говорил с государственных крестьян, а там глядишь и на всех остальных распространить этот опыт можно. Только им уже предложить переселение в Сибирь. Это могло бы стать отличным маяком — если уж человек сам согласен за Урал-камень идти, по своей воле, то, наверное, у помещика ему совсем худо живется. Впрочем, это отдельный вопрос…
Во время моего эмоционального спича, сидевший «во втором ряду» Семен Романович как мог сигнализировал мне, что я пошел не в ту степь и говорю совсем не то, что нужно, однако меня, что называется прорвало и удержать себя в руках у меня не получилось. Вообще такие эмоциональные вспышки, для меня прошлого, человека спокойного и местами даже флегматичного, были совершенно не характерны. Если исключить возможности влияния на меня сознания реципиента — насколько я понял по контексту, его должны были «ампутировать» — то оставалось списывать это только на нестабильный детский организм, подверженный разного рода гормональным вывертам.
«Это хорошо, что меня еще на баб не тянет», — подумал тогда я, и испуганно постучал костяшками пальцев по столу. Черт его знает как тут подростки решают половые вопросы, никогда не интересовался этим аспектом истории.
— Ладно, — Александр выслушав мой спич, резко поднялся на ноги, за ним тут же поднялись и остальные — основное впечатление я о твоем докладе составил. Соберешь все материалы, которые собрал, приложишь свои выводы, вот эти все плакаты…