— Интересно, — согласился Александр, — что-то еще?
— У меня, при общении с воспитанником постоянно складывается впечатление, что я разговариваю со взрослым человеком. Взрослым, но как бы это сказать… — Семен Романович сделал неопределенное движение рукой, — не местным, приезжим. Он очень хорошо знает отдельные области знаний, ориентируется в географии, в истории, имеет свой, пусть не бесспорный, взгляд на мировую политику и при этом порой откровенно «плавает» в бытовых мелочах, которые очевидны для любого прожившего на свете десяток лет.
— Книжные знания? — Переспросил Александр.
— Что-то похожее, да, — пожал плечами Воронцов. — Однако же широта его взглядов и твердая уверенность в своей правоте, причем уверенность, подкрепленная пусть и не бесспорными, но весьма стройными теоретическим выкладками наталкивают на несколько другие предположения…
В кабинете вновь не некоторое время повисла пауза. Александр размышлял над сказанным и сравнивал свои впечатления от общения с братом и то, к чему после почти годичного общения с воспитанником пришел Воронцов.
— Прошлый раз… — Видимо решившись сказать «б» после того, как сказал «а», начал император, — Николай сказал мне, что знания, которых у него никак не могло быть пришли к нему свыше в качестве видений. Он вам ничего подобного не говорил?
— Нет, ваше величество, — Семен Романович отрицательно покачал головой. — На все мои попытки выведать, откуда у него такие знания, он только с загадочным видом отмалчивается. Ну или говорит, что, дескать, читал где-то.
— Понятно, — все так же задумчиво протянул Александр. После чего, видимо, решив что-то мысленно, вновь сменил тему. — А как продвигается организация родильного дома.
— Более чем активно, — усмехнулся Воронцов. Видимо эта, более простая приземленная тема, никак не связанная с возможными проявлениями действий высших сил тема, ему была гораздо ближе. — Первое, что сделал Николай Павлович — это ознакомился с деятельностью уже работающих в столице родильных домов, потом узнав о деятельности широко известного в узких, так сказать, кругах господина Максимовича-Амбоидика и тут же возжелал пообщаться с этим незаурядным человеком.
— Да, — кивнул Александр, — интересная личность, много сделавшая для бабичего дела в Санкт-Петербурге. Как и вы, граф, он тоже весьма незаслуженно был обижен отцом.
В конце правления Павла, поместья находящегося в Лондоне Воронцова были без суда конфискованы в казну, а сам он отставлен с должности посла. Александр, заняв трон тут же вернул Семену Романовичу незаконно отобранное, а вместо должности в столице Великобритании предложил стать воспитателем Николая. Один из признанных в России и в Европпе авторитетов акушерского дела Нестор Максимович Амбоидик-Максимович тоже пострадал от неуёмной и кипучей, но зачастую бессмысленной и даже вредной деятельности императора. Акушер был лишен должности и отправлен в отставку без особых видимых не то причин.