Мне она напомнила русскую борзую, разве что увеличенную раза в три и имеющую некоторые внешние отличия. Например, вместо шкуры у неё хитиновая чешуя с частыми костяными шипами — наростами, которые по размеру и толщине смотрятся куда как внушительнее, чем у когда-то виденного мной двухметрового осетра. Похожи чем-то эти шипы у них и сдаётся мне, что ударом меча или копья такой нарост вряд ли пробьёшь. А зубы… Мда, чуть не в мой палец длиной. Такая Тварь руку отхватит и не подавится.
К моему удивлению наша компания угомонилась довольно быстро. Не буду гадать — было ли это связано с авторитетом Эмганы, или с принесённым нам сидром — шипучим напитком из местных фруктов. Как я уже знаю от Федра — ничего более крепкого студентам не положено, что в общем-то и понятно — маг-недоучка в пьяном виде может не только дел натворить, но и контроль над магией потерять.
— Что-то староста наша сегодня на удивление тихая, — ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Федр.
— Не мешай ей. Тебе никогда не понять ту тонкость чувств, с которой мы, девушки, наслаждаемся самоистязанием и ощущением успеха, — одёрнула его Хелла.
— И чем она занята сейчас? — скосил мой приятель взгляд на Эмгану.
— Сразу тем и другим. Неужели непонятно?
Похоже местный сидр зашёл моему соседу не в то горло. Он так закашлялся, что мне пришлось его хлопать по спине.
Вопреки канонам, на которые я ориентируюсь, изучая новый мир, ничего страшного и неприятного ни с кем из нас в таверне пока не случилось. Нормально сидим, вкусно кушаем и даже о чём-то говорим.
Наверное, на этом месте я должен был поморщиться. Наверняка мой мозг, человека двадцати восьми лет, не должен был так ровно реагировать на обычный трёп подростков. Изначальный я уже бы взорвался. Однако этого не произошло. Сижу, слушаю. Понимаю зачастую больше сказанного. Они же все, как на ладони. И мне не надо никаких магических способностей, чтобы понять мысли любого парня или девушки из нашей компании.
Компания забавных подростков, у которых ещё детство в заднице играет, а гормональный взрыв застилает подобие разума. Рано их из дома выпустили и дали самостоятельность. Но кто я такой, чтобы указывать своё мнение новому миру.
Мы уже минут пять сидим за столом, а кроме Федра и Гермина ни один из парней рта не открыл.
Из четырёх девушек тоже пока всего лишь две в разговорах отметились.
Остальные ртом хлопают, словно аквариумные рыбки. Память Ларри мне подсказывает, что они и на первом курсе сообразительностью не блистали.
Впрочем, и у них есть свои достоинства. У одной грудь уверенный второй номер, а у другой мимишная мордашка, но с грудью так себе дело обстоит. Всё остальное у обеих под вопросом.