Странное зрелище, но всё равно красиво, что уж.
— Меня тоже, но я уже привык.
— Нет, на самом деле, очень удобно — раз, и узнал всю правду о тебе, с другой стороны, так захлёстывает…
— Ничего, когда ты станешь моей, будет спокойнее, — сказал, а сам вспомнил, как Крайлах переживал беременность Беренгарии.
Вздрогнул.
— Какой ты всё-таки самонадеянный мужлан, — вздохнула она, но спорить не стала.
— Ты тоже не из скромных, — наклонился, поймал её губы и снова аккуратно поцеловал.
Не торопясь, не напирая, прекрасно понимая, что именно сейчас не место и не время. Пусть привыкает, вон уже какие подвижки — она перестала спорить, так только, ехидничает слегка.
Да, эту деву покорять — как с взрывным порошком обращаться: аккуратно, без излишней торопливости, и в то же время не пасуя перед трудностями. Знал бы об этом сразу — надел бы защиту. Хотя, та рана давно забылась, кажется, что и не было её вовсе — столько событий с тех пор произошло.
Следующую пару дней, пока мы ждали сигнала от Крайлаха, я продолжал вести себя отвратительно примерно. То есть только целовал. Сказать, что с каждым часом становилось всё тяжелее — это ничего не сказать. Потому что одно дело избрать правильный курс, а другое — пройти его до конца, не срываясь. Спасло меня сообщение по артефакту связи: пора! Тут же снова подняли якоря, подняли паруса и двинулись, наконец, к вожделенному берегу.
Да, там нас ждала неизвестность и опасные скалы. Да, мы не могли быть до конца уверены в том, что оттуда действительно отзовут часть охраны для защиты восточной границы от Хтоноса, но мы были готовы ко всему.
В том числе порвать пасть любому, ибо на кону стоял мой сын. Сын, которого я только-только обрёл, не успел даже сблизиться с ним.
Моё сердце сжалось после такого, как я услышала команду: «Поднять якоря!»
От всего: от волнения, от страха, от жажды действовать. Все эти дни, что мы провели в ожидании, меня посетило множество мыслей. Конечно же, переживания насчёт того, как обращается с Илюшей похититель, что он вообще от него хочет, но также был страх, как тот отреагирует на наше с Зигвальдом сближение. Не посчитает ли он меня предательницей? Ведь он ненавидит своего отца.
Единственное, что давало надежду — готовность старшего короля к уступкам. Такое важное решение, как поправка в закон об измене — это говорит о многом! И то, что Зигвальд идёт на это не только ради сына, но и меня, очень подкупало, волновало мою женскую суть.
Остаться здесь? Без завершения образования, без возможности видеться с родными (разве что с помощью того хитроумного обряда, после которого я спала больше трёх суток), без современных технологий, в конце концов! Страшно. Да, сейчас всё завертелось, не до Инстаграма, Ютуба и прочего, но потом, когда всё уляжется, как жить без этого? Мало ли, вдруг я захочу погуглить что-нибудь, например, «что делать, если муж — варвар»! Правда, именно по этой теме я вряд ли что-нибудь смогу узнать, но это к примеру.