Сам себе, ага. Впору мозги проверять, ещё с того раза, как начал разговаривать со своим младшим другом. И это называется Зигвальд Свирепый, гроза врагов, убивающий одним взмахом меча сразу троих, если те удобно встали.
Так, ворча под нос, издеваясь над нелепостью своих метаний, я принялся искать застёжку на штанах пигалицы. Она оказалась замысловатой, я не сразу сообразил, что надо потянуть за небольшой кусочек металла, и там само всё разойдётся, но получилось!
— О, Боги, какие ножки…, - я с наслаждением разглядывал это истинное совершенство, попутно отмечая, что на них нет никаких ран. — А что там у нас руки?..
Лиф платья, к счастью, расстёгивался полностью до талии, мучиться не пришлось, а вот что оказалось под ним, ввергло меня в ступор. Бельё. Необычное, умопомрачительно красивое, соблазнительное, так и требовавшее его снять.
— Кстати, а что это за странные панталоны?
Я как-то сразу не заметил — они были прикрыты верхней частью платья. О, они оказались возмутительно коротки, к тому же облегали, как вторая кожа. Ничего не скрывали, только подчёркивали красоту линий, манили прикоснуться к ним.
— Раны! — стукнул себя по щеке, чтобы очухаться. — Тебе нужно искать на ней раны!
Аккуратно стянул рукава, перевернул её, осмотрел со всех сторон — ничего. Только шея и часть волос залита кровью, но то, вроде, кровь врага. Надо проверить! Я встал, взял чистую тряпку, намочил её в воде, принялся вытирать кровь.
— Так, на шее точно ничего, осталась голова, но её тряпкой не вытрешь.
Задумался. Аккуратно, повернул её, разместив так, чтобы голова свешивалась с кровати, подвинул таз, а потом приступил к делу. Никогда в своей жизни я не мыл голову женщине, да ещё когда она без сознания! Такой себе опыт, без ванны не очень удобно.
Когда вода полностью вымыла всю кровь из волос, я принялся искать рану.
— Нет ничего, — странно, почему тогда у меня так ныла голова?
Серьёзно, я чувствовал себя очень необычно, думал, это из-за её раны на голове, но той нет!
— Я — убийца, — неожиданно из глаз Алёны полились слёзы.
Они были закрыты, хотя она, судя по всему, уже вышла из обморока, но никак не желала их открывать. Наоборот, зажмурилась.
— Хэй, пигалица, ты чего вдруг вздумала рыдать? — я аккуратно, стараясь ничего не повредить, повернул её, пристроил к себе на колени, обнял.
Холодные струйки воды текли по мне, напомнив, что сам я далеко не блещу чистотой. Тут же захотелось помыться, но не до этого сейчас.
— Я — мерзкая убийца, я хладнокровно пристрелила кучу человек.
— Эти люди хотели убить нас, ты защищалась, — я гладил её по мокрым волосам, целовал закрытые глаза, чувствовал соль на своих губах.