И только сейчас я обратил внимание, во что она одета!
Странные серые, практически без голенища ботинки с серебристым отливом и пятнистые штаны. Штаны на деве! Да где это видано?! Даже те армарийки, которые занимаются воинским искусством, надевают платья с разрезами до колен, поверх штанов, разумеется. У этой же так неприлично обтянуты бёдра… и грудь… Что это вообще за одежда — короткая, обтягивающая каждый изгиб тела, туника, да ещё и с коротким рукавом!
— Прекрати вести себя, как последний псих, — вместо помощи я получил от брата суровую отповедь. — Она опустит лук, когда ты перестанешь ей угрожать. Мирелла, прекращай игры с Материей!
И если раньше я бы послушал его, Крайлах всегда более сдержан и хладнокровен, то сейчас был не в том состоянии. Слишком много всего: сын, который меня не слушается, а ещё эта пигалица, посмевшая угрожать мне — старшему королю Армарии! Я сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
— Обездвиживание.
Пусть скажут спасибо, что я не стал лично ломать эту куклу! Всё же магия — меньшее из зол. Заодно пацана не заденет ненароком.
С рук Миреллы сорвался сгусток Силы, полетел к белобрысой нахалке, обволок её со всех сторон. Наконец-то!
Я шагнул в её сторону, намереваясь забрать из рук лук со стрелой, а потом отправить туда, откуда она посмела вылезти. Даже успел бросить благодарность Мирелле:
— Умница!
И тут случилось нечто экстраординарное: в моё плечо впилась эта самая стрела.
— Что за драх? — я вздрогнул от боли, схватился за древко, а потом оторопел.
Потому что вся магия Миреллы буквально стекла к ногам этой. самки драха! Лужей разлилась под странными серыми ботинками, потемнела и даже засмердела.
— Надо же, как любопытно, — только и вымолвил Крайлах, взмахом руки очищая пол.
На то, что меня ранило, никто не обратил особого внимания, кроме Миреллы, конечно. С одной стороны, у нас не принято охать над пустяковыми ранами, но всё равно странно. К тому же магия на неё не подействовала. Кто она, драх её раздери, такая?
— Девушка, а как вас зовут? — что, это голос Ортоса?
Елейный, полный восхищения и Размар знает чего ещё?
Я оглянулся на дознавателя, не доверявшего никому из женского рода, кроме Беренгарии, и покачнулся. Нет, не от боли в плече — к этому мне было не привыкать. От предательства. Потому что в глазах этого матёрого волка плескался незамутнённый восторг.
— Я не понял, это что, измена? — от ярости я наплевал на правила извлечения наконечника и с мясом вырвал из плеча стрелу.
Плевать на кровь, плевать на рану! Эти драхи предали меня! И я сейчас этой стрелой их всех…