— Алёна, ты главное не делай резких движений, — Вероника Степановна плавно встала и двинулась в сторону Ильи. — Нужно аккуратно изолировать его.
— Не трогайте меня! — вскрикнул Илья, подскочил, опрокинув стул, и бросился к открытому окну.
Зарешёченному.
— Илюша, стой, я не сделаю тебе ничего плохого! — я тоже подскочила, бросилась ему во след, но мальчик меня не слушал.
Он взобрался на подоконник и. каким-то невероятным образом принялся протискиваться между прутьями решётки, просветы между которыми были очень узкими. Честное слово, он стал похож на кошку, которая умудряется сплющиться и ввинтиться в щель за диваном!
К тому времени, как я добежала до окна, он уже протаскивал вторую ногу. Сам Илья стоял на покатом карнизе и держался за прутья.
— Солнышко, ты можешь упасть и разбиться! — я протянула к нему руки, стараясь двигаться медленно и плавно. — Там слишком высоко, мы на втором этаже.
Илья посмотрел вниз, вздрогнул. Видимо, до этого он не осознавал, что земля может быть так далеко.
— Я просто испугалась от неожиданности, но мне кажется это очень круто, то, что ты сделал,
— я говорила искренне, потому что это было воистину удивительно.
— А что я сделал? — похоже, он даже не понял, какой он уникальный.
— Ты изменил своё лицо на моё, — я аккуратно прикоснулась к решётке невдалеке от его рук. К нему самому не прикасалась, чтобы он не испугался и не отпустил прутья.
— Я не хотел, я не спе. не., - он принялся проглатывать некоторые звуки и даже икать.
— Я не боюсь, правда, — улыбнулась, немного придвинула свои руки к его рукам. — Мне очень интересно, как ты сумел это сделать. Давай, я тебе помогу вернуться обратно, мы с тобой одни посидим, доедим торт, а потом перед зеркалом попробуем что-нибудь ещё сделать.
Илюша задумался. Минута, вторая, я аж вспотела, когда он перебрал своими пальчиками по решётке, и облегчённо выдохнула, когда он придвинул их к моим рукам. Совсем близко, мы даже соприкоснулись.
— Вот так, я возьму тебя за ручку, и ты боком пролезешь, — на моих глазах происходило чудо.
Илья крепко вцепился правой рукой в мою, просунул худое плечико между прутьями, а вот тело по идее уже не могло туда пролезть. И тут я ясно увидела, как его рёбра поджались, и он свободно прошёл, словно и впрямь был кошкой. Или змеёй.
— Молодец, — позади меня послышался голос Вероники Степановны. — Вы оба молодцы.
Я раскрыла для Ильи объятья, он заколебался, осмотрел внимательным взглядом комнату и наконец-то шагнул прямо в раскрытые руки.
Слава Богу!
Стоило мне слегка расслабиться, как случилось кое-что ещё более невероятное: нас закружил сильный вихрь (да-да, прямо внутри комнаты!), мы ухватились друг за друга ещё крепче и принялись визжать. Оба. Потому что нас закрутило, принялось швырять от одной стороны воронки в другую, казалось, что нас сейчас сломает пополам. Но мы держались. Вцепились друг в друга, как клещи, я чувствовала, как колотится от страха сердце Илюши, и понимала, что сдохну, но не выпущу его из рук! Его хватка, кстати, оказалась неожиданно крепкой для семилетнего ребёнка, а учитывая, что он особенный — и вовсе странно.