Вихрь нас кружил так долго, что меня чуть не стошнило. Хорошо, что в этот раз вместо сменных туфель для работы в группе (они порвались и требовали ремонта) мне пришлось надеть кроссовки. Поэтому, несмотря на болтанку, я оставалась при обуви, а ещё чувствовала, как от потока воздуха просохли камуфляжные штаны. Вот это нас обдуло!
Приземление вышло болезненным, более того, возникло чувство, что вихрь словно выключили — настолько он неожиданно закончился. Взлохмаченные волосы закрывали обзор, но я и не торопилась осматриваться — кто его знает, что там с остальными случилось. Страшно!
— А, так вот кто высосал всю энергию и дестабилизировал портал, — над головой раздался чей-то звонкий ехидный голос.
И он не принадлежал ни Веронике Степановне, ни Люде.
— Зыралда щарбом слю датсром бя, — раздался чей-то настолько низкий голос, что у меня по коже поползли мурашки.
Я даже испугалась, зато Илья принялся вырываться, более того, возбуждённо затараторил:
— Парамба дул распорт…
Я ничегошеньки не поняла. Разве что узнала только одно слово, которое он довольно часто произносил: «дарам», что обозначало дом. Мужской голос принялся отвечать ему, в нём проскальзывали интонации удивления, радости и просьбы. Вопрос — какой именно?
— Алёна, ты нас понимаешь? — уловила я среди незнакомой тарабарщины Ильи родные слова.
— Нет, только первый голос, — я поправила, наконец, взлохмаченные волосы, кое-как заставив себя разжать для этого хотя бы одну руку.
Второй продолжала цепляться за Илью.
— О, значит ты из родственного мира, — обрадовался первый голос, тот самый, который звонкий.
— Чего? — я огляделась и… обомлела от открывшейся мне картины.
Во-первых, стены. Мы очутились в какой-то круглой комнате, стены которой представляли собой грубый серый камень. Если бы не правильная форма, я бы подумала, что мы находимся в пещере. Но ровный отполированный пол с какими-то линиями, отсутствие сталактитов и что там ещё бывает в пещерах, говорили о рукотворности помещения.
Во-вторых, дама, которую я понимала — ей оказалась удивительно худая, белокожая на грани прозрачности женщина с белоснежными же волосами. Она больше походила на привидение, нежели живого человека, но имела очень бодрый вид, не сочетавшийся с загробными ассоциациями.
В-третьих, мужчина. О, это был воистину гигант: высоченный, широченный, а под тканью рубашки явственно проступали литые мышцы. У меня даже слюнки потекли. Неосознанно!
— Сейчас, подожди, — с этими словами женщина взмахнула рукой, как-то по-особенному перебрала пальцами, а потом сделала пару шагов и коснулась моей головы.