После тренировки я быстро ополоснулся, обработал рану эликсиром, оделся и таки двинулся в комнату к сыну. Каково было моё удивление, когда я его там не обнаружил! Как и каких-либо признаков их присутствия. Что за драх?
Оказалось, они вышли погулять в сад в сопровождении Виветты и Кларка. Что ж, Кларк — достойный воин, ему можно доверять, но мне слишком сильно не терпелось увидеть сына. Он будил во мне самые разнообразные чувства, о наличии которых я даже не подозревал.
Например, сострадание. У нас ведь как принято: исполнилось мальчику пят лет, его отправляют жить в школу для юных воинов. Там они учатся воинскому искусству, читать, писать и прочим наукам. А ещё заводят друзей на всю жизнь, да и врагов тоже — тут уж ничего не попишешь, жизнь она такая. Там куётся характер, куётся сила и воля, которой не будет, если расти под подолом матери. Конечно же, дети видятся с родителями по выходным, проводят вместе время и отмечают праздники за большим столом.
Мы с Крайлахом не стали исключением, наоборот, как дети короля, мы должны были быть самыми лучшими, чтобы никто не смог усомниться в нашем праве престолонаследия. Мы и были лучшими, причём не только в боях и науках, но и проказах, ставили на уши всех! Получали за это по полной программе, конечно, но ничто не сравнится с тем азартом, когда ты ночью крадёшься в учебный корпус, чтобы подстроить очередную каверзу.
Такую судьбу я планировал и для Илладара, вот только ему уже семь, он сильно отличается от своих сверстников и не только физически. Казалось бы, этот факт должен был вызвать у меня раздражение, но нет, прошлым вечером после допроса Миреллы я всерьёз задумался, как бы придумать что-нибудь более для него подходящее. Возможно, заниматься по некоторым предметам лично…
Пока я размышлял, не заметил, как дошёл до сада, из которого нёсся чей-то заливистый смех. Весёлый, заразительный, я сам не заметил, как улыбнулся. Сын, наверное, у него тонкий детский голос. Я шёл, ведомый им, раздвигал кусты, жаждал как можно скорее увидеть Илладара. Наконец-то! Звук совсем рядом, достаточно сделать шаг и мне откроется вид.
— Илюша, если ты будешь поедать розы с такой скоростью, то, боюсь, господин Урлух нас больше никогда не пустит в свой сад! — проговорила пигалица и рассмеялась.
Вот драх, это был её смех. Чистый, переливистый, манящий.
— Ничего, я привык, — голос Урлуха был полон добродушия. — Госпожа Беренгария иногда ностальгирует по родине, даже пирожные делает с цветочными лепестками.
— Серьёзно? — изумилась пигалица.
— Хочу! — воскликнул Илладар, и я понял, что у него немного другой тембр.