— Мы обязательно попросим твою тётю приготовить что-нибудь эдакое, — пообещала ему Алёна. — А сейчас расскажите что-нибудь ещё из того, когда Илюша был совсем малышом.
— С удовольствием, — если бы я собственными ушами не услышал сейчас, каким болтливым может быть вечно замкнутый садовник — самый страшный воин Армарии, стоящий один десятка воинов, никогда бы не поверил. Правда, все его подвиги остались в далёком прошлом, он давно перевернул ту страницу своей жизни, предпочтя ристалищам копание в земле.
Я аккуратно выглянул из-за толстого ствола дерева, который полностью скрывал меня от остальных, принялся разглядывать картину. Кларк, правда, тут же обернулся, едва заметно кивнул и сделал вид, что не заметил. Остальным, по крайней мере, выдавать моё присутствие не стал. Молодец!
— Когда этот карапуз ещё только учился ходить, ни одного одуванчика у меня не доживало до семенного состояния. Он съедал всё!
— Ой, а что, разве в королевском саду выращивают одуванчики? — пигалица принялась оглядываться, пришлось быстро спрятаться, чтобы не заметила.
— Да, только не здесь, а на дальней поляне. Пусть это не благородные цветы, но они отлично взрыхляют почву своими корнями, а ещё я люблю их запах.
— И я! — подал голос Илладар. — Они самые вкусные!
— Я даже варенье из них варю, — поделился секретом Урлух.
Нет, ну надо же, этого громадину Илладар не боится, даже на руки идёт, а меня…
— Хочу, хочу! — заверещал сын, и в этот раз я вытерпел этот звук.
Он мне даже понравился, насколько вообще может нравиться пронзительный детский вопль. Странно, почему вчера он вызвал у меня такое раздражение?
Есть над чем поразмыслить.