Что касается самого Эдварда Хендерсона, то во время его служебных командировок в Оман он встречался с шейхами многих племен, в том числе с племенем бану дуру, и от имени Иракской нефтяной компании вел с ними переговоры о получении согласия на поиск нефти в их землях. Участвовал даже в совместной оманско-британской операции по освобождению оазиса Эль-Бурайми от саудовцев в 1952 г.
Побывав в Эль-Батине, а также в горах и долинах Внутреннего Омана, и познакомившись с этими землями Южной Аравии, пишет Эдвард Хендерсон, он очень заинтересовался ими. О горцах-оманцах Хендерсон отзывается, как о людях гостеприимных и смышленых. Рассказывает, что большинство из них никогда в жизни не видело ни машин, ни радиоприемников, и не имело ни малейшего представления о том, что такое современная медицина или даже консервированные продукты. Их не интересовало ничто, что было «вне круга их жизни». Богатством, доставшимся им от предков, которым они, действительно, дорожили, являлись их обычаи и традиции, возделываемые ими земли и источники пресной воды[69]. Образ жизни жители гор вели патриархальный. Довольствовались самым малым. Пищи, как говорили, то есть лепешек, мяса и молока, фиников, меда и кофе, им хватало. Да и все остальное их устраивало. Всем они были довольны. И ничего больше им не требовалось. Хотели только одного, – чтобы не мешали им жить спокойно.
Жителей Омана Эдвард Хендерсон называет людьми толерантными. Даже в Ибри, замечает он, в месте по отношению к чужеземцам-иноверцам неприветливом, и там их команду геологов принимали тепло. Разместили на ночлег в одном из помещений мечети, несмотря на то, что были они христианами[70].
По землям обитания племени дуру, вспоминал Эдвард Хендерсон, геологи передвигались на автомобилях. Появление чужестранцев, да еще на «железных и плюющихся дымом чудищах», как арабы тамошние называли впервые увиденные ими автомобили, они посчитали вторжением в удел племени с целью его захвата. И, ничтоже сумняшеся, стали готовиться к схлестке с незваными пришельцами. Свернули становища, и начали созывать родоплеменные кланы под знамя войны. Урегулировать ситуацию удалось благодаря имевшемуся на руках у англичан рекомендательному письму султана Маската и Омана, адресованному вождю племени[71].
Заметную лепту в информирование европейцев о землях Омана 1960-х годов, абсолютно отрезанных тогда от внешнего мира и именуемых журналистами «аравийским Тибетом», внес английский офицер Дэвид Гвинн-Джеймс (род. 1937).
С 1957 по 1970 гг. он служил в британской армии. В составе ее подразделений находился в Кении, а затем в Радфане, что на границе тогдашнего британского Адена и Йемена. В 1963 г. со специальным заданием прибыл в Оман. О повседневной жизни оманцев тех лет, об их обычаях и нравах оставил увлекательные заметки.