— простить людям их грехи (прежде всего грех Адама, никогда не существовавшего и грешить, следовательно, неспособного) было замучить и распять собственного сына (и в то же время себя самого) во имя человечества. Выходит, что хотя в Ветхом Завете абсолютное количество жутких историй и больше, основная идея Нового Завета на поверку оказывается серьезным претендентом на зловещий титул самой главной жути.
Ученик Иуда предал Иисуса. Он привел к нему представителей власти и указал им на него при помощи поцелуя. Политика, изменившего своей партии, называют иудой. В кампании по избавлению Галапагосских островов от завезенных туда коз, нарушавших экологическое равновесие, использовались так называемые козы-иуды — самки с электронными ошейниками, «предательски» указывавшие местонахождение подлежащих истреблению стад. С течением веков имя Иуды стало символом измены. Но, возвращаясь к вопросу, которым мы уже задавались в главе 2, справедливо ли это по отношению к Иуде? Весь Божий замысел состоял в том, чтобы распять Иисуса, а значит, тот должен был быть сперва арестован. Предательство Иуды являлось неотъемлемой частью общего плана. Почему же его имя традиционно вызывает у христиан такую ненависть? Он всего лишь сыграл в Божьем проекте по искуплению людских грехов отведенную ему роль.
Более того, из-за христианских обвинений в смерти Иисуса преследованиям на протяжении многих столетий подвергался весь еврейский народ. Еще совсем недавно, в 1938 году, Пий XII (за год до своего избрания папой) говорил о евреях как о народе, «чьи уста проклинают [Христа], а сердца отвергают его даже сегодня». Четыре года спустя, во время войны (которую Италия вела на стороне Гитлера), папа Пий утверждал, что Иерусалиму свойственны все та же «упрямая слепота и закоренелая неблагодарность», которые некогда довели его «дорогой злодеяний до богоубийства». И так рассуждали не только католики. Мартин Лютер, основатель немецкого протестантизма, призывал поджигать синагоги и еврейские школы. Его патологической ненависти к евреям вторит Адольф Гитлер в 1922 году:
Мои христианские чувства указывают мне на моего Господа и Спасителя как на борца. Я вижу человека, кто в одиночку, окруженный немногочисленными последователями, разглядел сущность этих евреев и призвал людей на борьбу с ними; человека, бывшего — Бог мне свидетель! — величайшим солдатом, а не страдальцем. Как христианин и как человек я с безграничной любовью читал тот отрывок, где Господь в конце концов поднялся во всю свою мощь и схватил плетку, чтобы прогнать этот гадючий выводок из Храма. Сколь величественно боролся он за весь мир против еврейской отравы. Сегодня, две тысячи лет спустя, я с чувством глубокой признательности как никогда ясно осознаю тот факт, что Свою кровь на кресте Ему пришлось пролить именно за это. Будучи христианином, я не имею права позволить водить себя за нос, но обязан быть борцом за истину и справедливость… И ничто не доказывает правоту наших действий лучше, чем ежедневно растущая нищета. Ведь как христианин я имею обязательства и перед своим народом.