Не знаю, насколько вы поражены, но такая идея вполне способна показаться поистине чудовищной. В любой момент, предшествовавший смерти Иисуса на кресте, всемогущий Господь мог вмешаться, как он это сделал в случае символического принесения в жертву Исаака: «Стоп, ребята, все в порядке. Не надо пробивать гвоздем руку моего возлюбленного сына. Прощаю вас и так. Давайте расслабимся и дружно отметим великое всемирное прощение человеческих грехов».
Ничего подобного: такое вроде бы напрашивающееся решение проблемы было с точки зрения Бога недостаточно хорошим. Если бы я писал пьесу с участием этого персонажа, то мог бы вложить в его уста следующий монолог:
Ну-ка посмотрим: я не могу простить их так вот запросто, их грех слишком велик. Что, если убить три тысячи — как тогда, когда вышло недоразумение с золотым тельцом? Нет-нет, даже трех тысяч будет мало, тут нужно нечто другое: грех чересчур большой, чтобы отмыть его гибелью всего-навсего трех тысяч заурядных людишек. А знаете-ка что, почему бы мне не превратить своего сына в человека и не замучить его до смерти за всех остальных людей? Точно, вот это, я понимаю, достойная жертва. Убить не просто какого-нибудь старика, а Бога в человеческом образе! Вот это дело. Вот это то что надо. Такая жертва достаточно велика, чтобы искупить все грехи человечества. И грех Адама тоже (ой, да что же это я — вечно забываю сказать им, что никакого Адама не было). Давай, сынок, за дело. Извини, но я не вижу другого выхода. Нет, огненную колесницу ты брать не будешь. Я собираюсь поместить тебя в женское чрево, тебя родят, вырастят и воспитают — придется пройти через проблемы переходного возраста и все такое. Иначе ты не станешь в полном смысле человеком и будешь неубедительно олицетворять людей, когда я в конце концов распну тебя ради их спасения. И кстати, не забывай, что меня тоже распнут, ведь я — это ты, а ты — это я.
Глумление? Да. Злое? Возможно. Несправедливое? Искренне уверен в обратном и очень прошу понять, почему я не приношу извинений. Концепция искупления, принимаемая христианами совершенно всерьез, так глубоко, глубоко отвратительна, что достойна беспощадного высмеивания. Предполагается, будто Бог всесилен. Он создал расширяющуюся вселенную с разлетающимися в разные стороны галактиками. Ему известны законы мироздания и математические законы, ведь он же, в конце концов, сам их придумал. Вероятно, он даже в квантовой гравитации и темной материи смыслит больше любого ученого. Правила устанавливаются им. А тот, кто устанавливает правила, волен прощать кого угодно за их нарушение. И однако же нам предлагают поверить, будто для Бога единственным способом заставить себя —