Сложно судить, какая часть феминисток сегодня принимает эти установки эссенциализма, но, похоже, что значительная часть рядовых феминисток не согласны с идеей того, что феминизм и ненасилие являются или должны быть неразрывно связаны. На одном дискуссионном форуме десятки пользователей, идентифицирующих себя как феминистки, отвечали на вопрос: «Существует ли связь между ненасилием и феминизмом?». Большинство респондентов, притом что часть из них придерживались пацифизма, а многие — нет, выразили убеждение, что феминистки не должны поддерживать ненасилие. Одно из сообщений суммирует результаты: «В феминизме по-прежнему существует распространённое мнение, связывающее женщин с ненасилием. Но существуют также многие феминистки, включая меня, не желающие, чтобы нас автоматически связывали с некоей позицией (то есть ненасилием) только из-за наших гениталий или нашего феминизма».[160]
V. Ненасилие ущербно тактически и стратегически
Ненасильственные активисты, которые стремятся выглядеть настоящими стратегами, часто заменяют разработку реальной стратегии смелыми клише, например: «Насилие — сильная сторона правительства. Мы должны идти по пути наименьшего сопротивления и нанести удар государству, когда оно будет слабым».[161] Пора уже различать формирование стратегии и скандирование лозунгов и начать мыслить немного глубже.
Начнём с ряда определений. Значения, которые я вкладываю в нижеследующие термины, не универсальны, но, пока мы используем их последовательно, они будут более чем подходящими для наших целей. Стратегия — не цель, не девиз и не действие. Насилие не является стратегией так же, как и ненасилие.
Эти два термина («насилие» и «ненасилие») являются воображаемыми барьерами, окружающими наборы тактик. Ограниченный набор тактик сокращает возможные варианты стратегий, но тактики всегда должны вытекать из стратегии, а стратегии, в свою очередь, — из цели. К сожалению, в наши дни люди часто делают всё в обратном порядке: например, используют в качестве тактики свою обычную реакцию в типичных обстоятельствах или выстраивают тактики в стратегию, обладая при этом крайне смутным представлением о цели.
Цель — это конечная точка. Это условие, выполнение которого означает победу. Конечно, есть ближайшие цели и конечные цели. Возможно, наиболее реалистичным подходом будет избегать линейности и представить конечную цель как горизонт, самую дальнюю из всех точек назначения. Со временем она будет изменяться, ведь промежуточные вехи, ранее далёкие, становятся всё яснее, возникают новые цели, и никогда нельзя достигнуть статического или утопического состояния. Для анархистов, желающих мира без принудительных иерархий, конечной целью на сегодняшний день представляется уничтожение набора взаимосвязанных систем, включающего в себя государство, капитализм, патриархат, господство белой расы и все формы цивилизации, губящие природу. Эта конечная цель очень далеко — так далеко, что многие из нас избегают думать о ней, поскольку понимают, что не всегда полностью верят в её осуществимость. Сосредоточиться на животрепещущих реалиях, конечно, важно, но игнорирование цели гарантирует, что мы никогда её не достигнем.