Эта книга посвящается Сью Дэниэлс (1960–2004 гг.), прекрасному экологу, смелой феминистке, страстной анархистке, красивому и заботливому человеку, воспитывавшему окружающих, бросая им вызов. Твоя храбрость и мудрость продолжают вдохновлять меня, и в этом смысле твой дух по-прежнему непокорим…
…и Грегу Майклу (1961–2006 гг.), воплощавшему здоровье даже в самых нездоровых обстоятельствах целостностью своего бытия и неутомимой борьбой против ядов, отравляющих наш мир. От пакета изюма, украденного с тюремной кухни, до пробуждения моей памяти на вершине горы, твои подарки остаются для меня целебным бальзамом и оружием, и они пребудут со мной до тех пор, пока последняя тюрьма не превратится в груду щебня.
Особое спасибо Меган, Патрику, Карлу, Гопалу и Сью Д. за вычитывание и обратную связь, а Сью Ф., Джеймсу, Айрис, Марку, Эди, Александру, Джессике, Эстер и всем приходившим на семинары — за критику, имевшую ценность при подготовке настоящего второго издания.
«Как ненасилие защищает государство» отражает ситуацию в анархическом движении Восточного побережья США 2004 г. Движение столкнулось с «Войной против терроризма», продолжающейся до сих пор, и с раздуванием «Зелёной угрозы» — несколькими волнами жестоких правительственных репрессий с применением нового антитеррористического законодательства против радикальных экозащитников и анархистов — и продолжало свою борьбу в момент краха антиглобалистского и антивоенного движений. Без прочной исторической преемственности анархическое движение этого региона, лишь начиная возрождаться и будучи ещё достаточно молодым, хранило весьма смутные воспоминания о прежней истории борьбы. Что касается общества, окружавшего нас, оно и вовсе забыло об этой борьбе. В тогдашней обстановке общей амнезии и упадка царило ненасилие — то в виде самодовольного прагматизма, то как моралистическое прославление покорности.
В то время мои товарищи и я вновь открывали для себя забытые страницы истории, содержавшие коллективный опыт, способный указать путь к другим, более достойным, реалистичным и радикальным методам борьбы.
Я бы многое изменил в этой книге (почему и написал в 2013 г. некое продолжение, «Поражение ненасилия: от „Арабской весны“ к движению „Оккупай“»). В связи с личными обстоятельствами и жизненным опытом, я писал первую книгу на языке активизма, используя термины «радикалы» и «революционные активисты» (анархическая критика многих практик, сваливаемых в кучу под общим названием «активизм», тогда лишь начинала распространяться в наших краях). Слово «радикальный» я использовал буквально, с целью обозначения критики, действия или личности, обращённой к источникам конкретной проблемы, а не сосредоточенной на поверхностных решениях, навязанных предубеждениями и ключевыми действующими силами. Этот термин не является синонимом «экстремального» или «экстремистского», в чём, по невежеству или умышленно, пытаются нас заверить СМИ. С другой стороны, я использовал слово «революция» не для буквального обозначения свержения правителей новой группой правителей (что сделало бы «антиавторитарную революцию» оксюмороном), но только для обозначения социального сдвига с широким трансформирующим эффектом. Я использовал это слово исключительно из-за его удобных устоявшихся коннотаций и ещё потому, что более точный альтернативный термин — освобождение — неудобен при употреблении в форме прилагательного. И хотя в этом смысле моя терминология была неточной, тем не менее, безусловно, изложенное в книге видение революции противоположно методам профессиональных активистов, НКО, борцов за точечные решения и других рекуператоров
